Империя

За дверью башни начинался узкий коридор, опоясывающий внутренние помещения. На первом этаже располагалась столовая и комната для слуг. На втором находилась спальня и две пустующие комнаты, а на третьем — оружейный склад и приспособления для отражения неприятеля. Под землей был устроен ещё один этаж с колодцем. Пристройка же имела непонятное предназначение, в ней было четыре комнаты, в которых в беспорядке валялся всякий хлам — лавки, столы, на полу гнили шкуры вперемешку со свитками пергамента, кости, посуда, ржавые части доспехов, музыкальный инструмент, похожий на скрипку, почти целый, на нём недоставало только струн…

Посередине пристройки стояла огромная печь, общая для всех комнат, однако, человеку внимательному хватило бы одного только взгляда, чтобы понять — печью не пользовались лет десять, а то и больше…

Вот и всё, что можно было рассказать о замке, ни тайн, ни ужасов, только пыль и паутина… И тишина. Покойная, прогретая солнцем и напитанная запахом времени.

Однажды, когда солнце клонилось к горизонту и палящий жар полудня сменился вечерней томительной неподвижностью, в замке объявился его хозяин — маленький, морщинистый старичок с лицом бронзово-свекольного цвета, сухой и ужасно древний. Старик дрожащими руками долго отпирал замок, ковыряясь в скважине большущим ключом с вычурно-фигурной головкой, шаркая, поднимался на второй этаж, дыша часто, с болезненным присвистом, как будто в лёгких его была дыра. Оказавшись у дивана, он тут же опустился в изнеможении на потёртую, потрескавшуюся обивку. Диван скрипел на разные голоса, жалобно и долго, точно был живым. Спустя несколько минут тишина в замке восстановилась, однако, ненадолго. Сон старика был прерван появлением в зале сизого, мутного вихря, с душераздирающим свистом возникшего из ничего. Потоки воздуха взбили многолетнюю пыль, расшвыряли по полу какие-то тряпки, волосы старика разметались, и он со вздохом разомкнул воспалённые веки.

У дивана, освещённая лучами вечернего солнца, возвышалась фигура, закутанная в чёрный плащ. Старик чуть вздрогнул и просипел с усталой досадой:

— Что надо тебе опять, Зоарх?

— Есть дело, старик. Почему ты валяешься, как дохлая гусеница, когда я здесь?

— Я не могу подняться…

— Ладно, дьявол с тобой! Слушай, старик… Я доставил тебе кое-кого тут… За ним нужно присмотреть, очень-очень хорошо присмотреть, понял?

— Неужели ты?!..

— Да-да, моя догадка оказалась верной. Это он самый. К тому же, теперь, кажется, он мне стал ещё нужнее. И в приличном виде, понял?!

— Негодяй…

— Что?!..

— Тише, не вопи. Я едва жив.

— О, дьявол! Ладно. Но смотри у меня! До встречи, и не вздумай подыхать, я знаю, ты живуч, как демон.

С такими словами Зоарх распахнул полу плаща, что-то мягко упало на пол. В следующий миг канцлер исчез, оставив старика в полном замешательстве. Силы иссякали. С трудом дотянулся старик до рассохшейся дверцы шкафчика, достал оттуда пузырёк, покрытый пылью, опрокинул часть содержимого себе в рот. Зажмурился, потом замигал, распрямляя спину. Кровь горячела и текла живее, он глубоко вздохнул, в глазах будто засветился мягкий огонёк.

— Пока жив… Кажется, всего на раз осталось, — пробормотал старик, с некоторым смущением оглядев склянку. — А там можно спокойно умирать… Посмотрим, посмотрим, кого этот изверг мне оставил…

Старик прошёл на середину зала, нагнулся над скорчившимся телом, отвернул край плаща. Левая бровь его изумлённо приподнялась, а лицо исказилось болью. Он что-то прохрипел неразборчиво, погрозил кулаком, поднял, морщась, лежавшего на полу мальчика и бережно уложил на диван. Плащ был выброшен. Жертва Великого Зоарха казалась обречённой. Мертвенная бледность лица и ладоней, губы дышали холодом смерти. Бархатная курточка мешком обвисала на исхудавшем теле.

Старик суетился, забыв о дряхлости. Он тёр мальчику щёки и вдувал в лёгкие воздух, он старался согреть ему ноги и ледяные пальцы рук. Он укрыл его тёплыми шкурами и намазал лоб живительным бальзамом. Тщетно. Улучшения не наступало. Старик горестно сморщил лицо, шепча: «Башня… Чёрная башня проклятого канцлера. Сколько же он продержался там? Неужели, несколько суток?.. Отчаяться?.. Нету, нету средства… другого средства я не знаю… Пусть! Моя смерть всё равно неминуема. Это судьба…»

И старик влил остаток эликсира из заветного пузырька в рот мальчику.

глава 2

…Минуло несколько дней. В заброшенном замке жизнь теперь текла по-иному, правда, почти так же неторопливо и спокойно. Когда утренние лучи золотили стены башни, она просыпалась. Просыпалась вместе с первыми голосами бескрайней степи, вместе с шорохом ручья у стены и еле уловимым шелестом трав. В поднебесье, высоко-высоко над замком, поднималась большая чёрная птица, обгоняя солнце, она парила в горячих и сухих потоках воздуха весь день.