Империя

В романе «Голливуд» Херст и Каролина решают, что будущее — за кинематографом, источником грез для всего мира. Каролина оставляет газету Блэзу, а сама ставит фильмы и снимается в них с куда большим успехом, чем Херст, вечно пытающийся стать президентом. Контекст, в котором действуют вымышленные герои, более чем реален: это Первая мировая война, Лига Наций, Вудро Вильсон, Уильям Дженнингс Брайан, Уоррен Гардинг, молодой, исполненный амбиций Франклин Рузвельт. У меня было очень странное чувство, когда я писал в «Голливуде» о юности многих людей, с которыми познакомился в их старости.

Теперь я переписал «Вашингтон, округ Колумбия», так сказать, суммирующий роман, чтобы увязать все линии повествования. Роман «Линкольн» стоит слегка особняком, там в качестве второстепенной фигуры возникает отец Каролины, но без Гражданской войны у нас вообще не было бы истории, поэтому рассказ о ней придает звучности реальным и вымышленным персонажам.

Не мне судить, что за узор возник на этом причудливом ковре. Лично я предпочитаю ущербную республику смертоносной империи, что возникла в 1898 году, и сейчас, когда я пишу эти строки, твердо установились милитаризованные экономика и общество, и этому не видно конца. Но я не судья, а зачарованный хроникер семьи, в чем-то похожей на мою собственную, и страны, ускользающая мистика которой всегда меня занимала, настолько, что я решил назвать эту серию романов «Сагой о Золотом веке, 1776–1952», вкладывая в это название известную долю иронии. Конечно, ни в какое время эти века не были для нас золотыми, но мы продолжали на это надеяться, пока, благодаря Вьетнаму, не поняли, что мы, как и все, находимся в историческом тупике, и наша республика каким-то образом сбилась с пути.

Я оставляю будущему автору, без сомнения еще не родившемуся, написать продолжение под названием «Что стало с Империей, 1952 —…?». Дату проставит он сам. Чем раньше он это сделает, тем лучше.[168]

Гор Видал, 1993