Империя Александра Великого

Когда этолийцы, несмотря на предостережение римлян, вторглись в Акарнанию, Деметрий II напустил на них диких иллирийцев, которые разграбили Эпир, нанесли поражение и этолийцам и ахейцам, посеяв страх на всей территории Западной Греции. Мы не знаем, почему эти ужасные разбойники так долго сохраняли спокойствие и как получилось, что они неожиданно появились на исторической сцене в зените сил. К несчастью для них самих, иллирийцы вовремя не остановились, продолжив грабежи и на противоположной, римской стороне — они стали нападать на береговые итальянские поселения и корабли. Тогда Рим показал силу — унизил царицу Тевту, сделал Диррахий, Керкиру и Аполлонию своими союзниками и отправил вежливые посольства этолийцам и ахейцам, чтобы объяснить свои действия и предостеречь против злого умысла в их вмешательстве в чужие дела.

Пока все было хорошо. Ужасное бедствие, угрожавшее Греции, было остановлено, и греческие союзы отнеслись к римским послам со всем возможным почтением. Но туча на западе никуда не делась, и, даже не будучи пророком, можно было предсказать надвигающуюся опасность. Тем временем Деметрий II был так занят северными войнами, что Арат сумел изрядно увеличить свой союз в южной части Греции. Спарта была парализована после смерти Агиса. В 229 г. до н. э. был убит и Деметрий II, его сын Филипп V был еще ребенком, и началась обычная борьба за существование македонского престола. Вроде бы ничто не мешало процветанию греческих союзов. Теперь давайте ненадолго отвлечемся и посмотрим, что происходило в восточной части Леванта, где, как и в Греции, второстепенные государства пытались сдержать грозную силу Египта, обуздать претензии Сирии и остановить бесчинства собственных варваров — галатов.

Глава 20 КУЛЬТУРА И ТОРГОВЛЯ ПЕРГАМА И РОДОСА

Мы оставили восточную часть бывшей империи Александра в беспорядке. Птолемей III Эвергет после победоносной кампании в Азии оккупировал Сирию до порта Антиохия, захватил побережье Леванта до Фракии и, чтобы отвлечь внимание своего противника Селевка II, выдвинул и поддержал его младшего брата — Антиоха Гиеракса, — чтобы тот оспорил порядок престолонаследия. После долгой и изнурительной борьбы последний получил корону Малой Азии — его владения были ограничены Лаврскими горами, но для его честолюбивой натуры этого было мало, тем более при поддержке Египта. Он напал на галатов, но потерпел сокрушительное поражение, а его походы настолько растревожили Малую Азию, что мародеры выбрались с указанной им территории и снова начали грабить греческие города, до которых могли добраться.

Тогда (ок. 235 до н. э.) Аттал I, правивший Пергамом с 241 г. до н. э., встретил галатов и разбил их в сражении, что принесло ему такую популярность, что он смог назваться царем и расширить свое влияние за пределы унаследованной им территории. Затем он нанес поражение беспокойному Антиоху III Гиераксу, который был убит во Фракии — возможно, по пути в Македонию. Когда с этим претендентом было покончено, политика Птолемея III Эвергета, направленная на подъем силы Аттала против Сирии, продолжила приносить плоды. Двор Пергама процветал, и через некоторое время Аттал уже контролировал большую часть территории Малой Азии. Во время своего долгого правления этот правитель, как и царь Египта, представлял искусство и культуру эллинизма. Его великая победа над галатами была отпразднована передачей таких роскошных даров разным святилищам, что пергамская школа определенно повлияла на всеобщий вкус. Критики насчитали семнадцать разных типов статуй того времени; самая известная из них — «Умирающий гладиатор», который на самом деле является умирающим галатом. Но недавние открытия Хуманна в Пергаме явили миру великолепный фриз вокруг алтаря Эвмена II в ознаменование этой и последующих побед, и теперь в историю греческого искусства будет вписана новая глава о стиле и характере пергамской школы.

Монеты Родоса и Пергама

Литература еще более интересна. Взяв пример с Александрии с ее величайшей библиотекой, Аттал быстро достиг успехов и даже оказался удачливее Птолемея, сделав университет резиденцией философии стоицизма. Критицизм тоже не отставал, и уже в следующее правление Кратет (Кратес) стал толкователем и редактором гомеровских текстов, ничуть не худшим, чем великие александрийцы.

Дружественный характер царского дома, в котором наследование престола, хотя и, по большей части, непрямое [18], проходило без зависти, интриг и убийств, задавало тон всему столичному обществу. В немногих эллинистических городах были созданы такие хорошие условия, причем не только для искусства и литературы, но и для частной жизни, которая всегда была окружена тайной, а значит, в домах людей обеспечивался мир и порядок.

Монета Филетера