Империя ангелов

25, 25, 50 % – исходные пропорции. При 50 % свободной воли человек может впоследствии изменять этот рецепт. Либо он освобождается от влияния наследственности, выходя в ранней юности из-под родительской власти. Либо бежит от своей кармы, отказываясь учитывать свои подсознательные побуждения. А можно, наоборот, презреть свободу воли, согласившись на участь игрушки своих родителей и своего подсознания. Так замыкается круг. Наивысший парадокс – это когда человек во исполнение свободы воли отказывается от… свободы воли.

Эдмонд Уэллс,

Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV.

9. Три зачатия: 9 месяцев до рождения

Я наблюдаю за бурлящим человечеством. Если я правильно понял, то, делая выбор среди этих пар, я заложу 25 % наследственности существ, за которых буду отвечать.

Я парю над озером Зачатий и вглядываюсь во все экраны. Пары подо мной представляют все континенты, все страны, все народности.

Одни трудятся на кроватях, другие – на кухонных столах, кто-то осваивает кабины лифтов, лежаки на пляжах, кто-то пытается укрыться в лесной чаще…

Странное зрелище – люди, застигнутые в момент, который они считают самым интимным таинством. Чем мне руководствоваться, делая выбор? Привыкнув слушаться своей интуиции, я останавливаюсь на парочке, чьи движения кажутся мне наиболее гармоничными. Мужчина – серьезный бледный брюнет, женщина – тоже брюнетка, длинноволосая, с виду мягкосердечная. Я указываю на них пальцем:

– Вот эти!

По информации Эдмонда Уэллса, мои избранники – французская пара из Перпиньяна по фамилии Немрод, книготорговцы среднего достатка, многодетная семья – четыре дочери, а еще кошка. Мой наставник легко прикасается к экрану. Зачатие зарезервировано.

– Теперь их не заберут себе другие ангелы.

Изучив ДНК совокупляющихся, он сообщает мне результат:

– Ммм…

– Что такое?

– Так, ничего. Мужчина склонен к респираторным заболеваниям. Вечно будет покашливать.

– А женщина?

Мой наставник после недолгого изучения отвечает:

– Рыжие волосы.

Он проецирует в мое сознание ускоренную картину встречи сперматозоида и яйцеклетки. Я вижу двадцать три мужские хромосомы, соединяющиеся с двадцатью тремя женскими.

– Мальчик или девочка?

Он наблюдает слияние двух гамет и объявляет:

– XY, мальчик. Переходим к следующему.

Я долго выбираю и останавливаюсь на паре с кожей медового оттенка. Оба так прекрасны в своей наготе, что от их совокупления должно родиться супердитя.

– Американские цветные из Лос-Анджелеса, – объявляет Эдмонд Уэллс.

Мать – манекенщица, отец – актер. Семья Шериданов. Состоятельные, принадлежат к крупной буржуазии. Ребенок будет их желанным первенцем: чтобы зачать, мать прошла специальный лечебный курс, раньше она долго опасалась, что останется бесплодной. ДНК родителей более чем удовлетворительная, никаких физических дефектов.

– ХХ, девочка.

По-моему, эта классификация – XX, XY – совпадает с тем, что описано в Библии. Знаменитое «ребро Адама» – это, наверное, просто-напросто нижняя палочка от X, превращающегося в Y.

При выборе третьей пары я снова доверяюсь своей интуиции.

– Русские из Санкт-Петербурга, – сообщает мне Эдмонд Уэллс. – Фамилия – Чеховы. Бедная семья, оба безработные. Это будет их первый ребенок.

Мужчина и женщина знакомы недавно, живут раздельно. По всей вероятности, ребенка будет воспитывать один родитель. ДНК у обоих замечательная. XY, будет выносливый мальчик.

Эдмонд Уэллс что-то перепроверяет и уточняет, подключаясь к неведомым мне волнам. Потом поднимает голову и подытоживает:

– Два мальчика, одна девочка. Хороший набор. Француз слаб здоровьем, у американки со здоровьем более-менее, у русского отменное здоровье. Сейчас разберемся с влиянием физического состояния на параметры личности.

Он потирает руки.

– Отлично, отлично! – восклицает Эдмонд Уэллс, мысленно выдавая три таблицы, сразу отпечатывающиеся в моем сознании.

Еще сосредоточившись, он добавляет:

– Я уже могу определить, что француза назовут Жаком, американку Венерой, русского Игорем. Ваши клиенты готовы.

– Клиенты?

– Здесь пользуются этим техническим термином, обозначая подопечные души. Вы вроде как адвокаты, защищающие клиентов.

– Какова моя задача в отношении этих клиентов в настоящий момент?

– Ждать семь месяцев, чтобы узнать, какая им будет назначена карма.

– Семь месяцев – это долго!

– Только не здесь. Потому что здесь время относительно, а не абсолютно.

Он улыбается:

– Впрочем, время для всех относительно, потому что каждый воспринимает его по-своему.

И он декламирует по памяти:

«Хочешь узнать ценность года – спроси студента, провалившего экзамен.

Хочешь узнать ценность месяца – спроси мать, родившую преждевременно.

Хочешь узнать ценность недели – спроси издателя еженедельника.

Хочешь узнать ценность часа – спроси влюбленного, дожидающегося свидания.

Хочешь узнать ценность минуты – спроси опоздавшего на автобус.

Хочешь узнать ценность секунды – спроси человека, потерявшего в аварии своего близкого.