Империя ангелов

«Каждый год на Земле рождаются миллионы людей. Они перерабатывают тонны мяса, фруктов и овощей в тонны экскрементов. Они колышутся, размножаются, умирают. В этом нет ничего необычного, но это и есть смысл нашего существования: Рождаться. Питаться. Колыхаться. Размножаться. И подохнуть.

В процессе всего этого каждый воображает, что представляет важность, так как производит ртом звуки, двигает ногами и руками. Но я говорю: мы мало что значим, наша участь – истлеть и превратиться в пыль».

Источник: ответ случайного прохожего репортеру.

На пороге континента мертвых, как я теперь вижу, кто-то переминается. Другие мертвые рядом со мной – как несчетные мигрирующие бабочки-монархи, стремящиеся к свету.

Погибшие в ДТП. Казненные по приговору суда. Запытанные до смерти заключенные. Неизлечимые больные. Прохожий-неудачник, на голову которого упал цветочный горшок. Растяпа-турист, принявший гадюку за ужа. Не привитый от столбняка мастер на все руки, уколовшийся ржавым гвоздем.

Некоторые сознательно нарывались на проблемы. Пилоты – любители полетать в тумане, не умевшие пользоваться навигационными приборами. Презиравшие лыжню лыжники, не заметившие пропасть. Парашютисты с загоревшимися парашютами. Нерадивые дрессировщики диких зверей. Мотоциклисты, решившие, что успеют обогнать грузовик.

Все это – дневная жатва смерти. Я приветствую всех.

Совсем рядом, почти касаясь меня, парят узнаваемые силуэты. Роз, моя жена! Амандин, моя бывшая любовница!

Я вспоминаю.

Они находились рядом, в соседней комнате, в тот момент, когда в наш дом в Бют-Шомон врезался «Боинг-747». С ними я пережил захватывающее приключение «танатонавтов».

От слов «танатос», означающее «смерть», и «нотес» – «штурман».

Этот термин предложил мой друг Рауль Разорбак. Появление одного слова потянуло за собой целую науку. А науке всегда нужны пионеры. Мы построили танатодромы, дали старт танатонавтике.

Нашей целью было разведать «загробную Terra incognita». И мы ее достигли. Мы приподняли занавес, скрывавший последнюю великую загадку – тайну смысла человеческой смерти. Без ее упоминания не обходилась ни одна религия, ее описывали в более-менее точных метафорах все мифы, но мы стали первыми, кто заговорил о ней как об открытии «обыкновенного» континента.

Мы боялись, что не сумеем довести начатое до конца. Рухнувший как будто случайно на наш дом «Боинг-747» – доказательство того, что мы все-таки создали помехи «наверху».

Я снова вижу открытое нами… Но у меня билет только в одну сторону. Оковы пали, но я знаю, что в этот раз возврат в прежнее состояние неосуществим. Нас троих несет в неумолимо сужающееся жерло водоворота. Мы стремительно пересекаем эту первую территорию и оказываемся перед стеной в виде рыхлой, но непроницаемой мембраны. По примеру числа Маха, первой звуковой стены, мы с друзьями назвали первую стену смерти «Мох-1». Сегодня мы преодолеваем ее вместе.

Я при этом колеблюсь, другие нет. Что ж, последую за ними. Нас встречает…