Империя атома (сборник)

Он подумал, что такой подход теперь не является правильным. Для объединения вселенной больше не нужно сосредоточивать власть в руках одного человека или одной семьи. Старая Республика также не возможна, ее губят бесконечные раздоры. Но ныне, после десятилетия всеобщего, но размытого по течениям патриотизма, под руководством лорда — правителя можно восстановить республику, и, весьма вероятно, она уцелела бы, чтобы заниматься не интригами.

Схожие мысли занимали и самого лорда — правителя. Он уже строил некоторые планы. Особую опасность в существующем раскладе сил, как он понимал, представляла леди Лидия, его жена. Пригласив на тайную встречу Неллиана, Медрон Линн стремился сделать ученого, а через него — внука, своими союзниками.

— У нас странная семья, — начал он. — Сначала ростовщик, потом проницательный Косан Деглет, который сумел стать единоличным лордом — правителем. Можно опустить Парили — старшего: его слабость позволила вырасти оппозиционным силам. Но кризис наступил в большой битве за контроль над храмами во времена Парили Деглета и его брата Лорана. Их не любили, потому что они действовали деспотически и потому, что заметили то, чего почти никто тогда не замечал, — растущую власть храмов. Жрец, политик, действуя через легко поддающуюся воздействию храмовую конгрегацию, все более и более влиял на государство, и почти всегда его влияние было нереалистичным и узколобым, направленным только на усиление власти храмов. Парили и Лоран совершенно сознательно — я в этом не сомневаюсь — вели затяжные войны, главной целью которых было отлучение большей массы людей от храмов и, одновременно, привитие им солдатской философии, противостоящей воздействию храмов. Группа, позже связавшая себя с Рахейнлом, в это время пользовалась поддержкой, открытой и тайной, храмовых ученых, и следует отдать должное Лорану, моему отцу и его брату: они сумели удержать власть и влияние, хотя все их ненавидели и против них непрерывно действовали храмы. Вспомним: они были изгнаны на пятнадцать лет и вернулись уже в тридцатилетнем возрасте. Во время этих пятнадцати лет в Линне действовал закон, по которому смертной казни подлежал каждый, кто хотя бы помыслит о разрешении Деглетам вернуться в Линн. По этому обвинению были повешены или обезглавлены некоторые друзья нашей семьи.

Лорд — правитель угрюмо помолчал, как будто чувствовал боль за смерть давно изгнанных. Немного погодя он оторвался от своих раздумий и сказал:

— Парили и Лоран вернулись в Линн во главе армии шестьдесят лет назад. Они были решительными и жестокими правителями. Они зареклись хоть в чем — то полагаться на толпу, истерически приветствующую их возвращению, в атмосфере убийств и казней они удерживали свою власть безжалостным контролем. Парили был замечательным полководцем, Лоран — выдающимся администратором, естественно, именно он вызывал гнев врагов семейства. Как сын Лорана я много раз наблюдал его методы. Они были жестоки, но необходимы, но все же неудивительно, что, несмотря на все предосторожности, он был убит. Дядя братьев удержал власть до возвращения с Венеры Парили с несколькими легионами. Парили быстро восстановил престиж нашей семьи, став лордом — правителем. Одним из первых его действий была встреча со мной. Мне было тогда семнадцать лет, и я был единственным прямым наследником Деглетов. То, что сказал Парили, встревожило меня. Он предвидел свою смерть, так как сильно болел, а это значило, что я буду еще очень молод, когда наступит кризис.

И вот в семнадцать лет я стал лордом — соправителем со всей полнотой власти. Мне было двадцать два, когда он умер, и через несколько месяцев начались ожидавшиеся восстания. Из — за дезертирства части армии они оказались даже опаснее, чем мы думали. Потребовалось восемь лет гражданской войны, чтобы выйти из тупика.

Усталый стареющий правитель помолчал, а потом сказал:

— Если возможно, нужно предотвратить такую катастрофу, когда придет мое время. Поэтому необходимо использовать всех членов семьи. Даже Клэйн должен сыграть большую роль.

Неллиан, который терпеливо сидел и ждал, когда же правитель скажет о цели вызова, спросил:

— Что же вы ему предназначили?

Лорд — правитель колебался, потом глубоко вздохнул и резко сказал:

— Мы не можем ждать, пока храмовые ученые завершат его образование. Со смерти Джоквина присутствие Клэйна не вызывает энтузиазма — это воспоминания о старых восстаниях и интригах. Спроси Клэйна, готов ли он немедленно надеть мантию главного ученого и тем самым стать членом внутренней храмовой иерархии?

— В шестнадцать лет! — выдохнул Неллиан. И это все, что он мог сказать.

В сущности, он не видел ничего плохого в предложении сделать шестнадцатилетнего юношу одним из руководителей храмов. Представление о правах семьи укоренилось в нем не менее прочно, чем в лорде — правителе. Но, как истинный поборник независимости храмов, он чувствовал беспокойство от явного стремления использовать Клэйна для подчинения храмов семье Линнов.