Империя ацтеков. Таинственные ритуалы древних

У ацтеков сходные идеи связывались с Тонакатекутли (««Господин нашей плоти») и Тонакасиуатль («Госпожа нашей плоти»), а также звездной парой Ситлаликуэ («Та, у которой юбка из звезд») и Ситлалитонак («Сверкающая звезда»)^{30}.

Если заниматься анализом данных божеств лишь на основе только что приведенной информации, то станет совершенно очевидным, что в образах этих богов отражена прежде всего необходимость, по древним представлениям, единства мужского и женского начал для всяких и особенно принципиальных творений. Более того, порой сами верховные пары воплощали наиболее грандиозные явления и стороны мира. Например, у сапотеков мужская ипостась божественной пары, Косаана, соотносилась с Солнцем и небом, а женская, Уичаана, с землей и водой. Ацтекские Ситлалитонак и Ситлаликуэ были также связаны с небом и звездами^{31}.

Однако указанным выше не ограничиваются древнемексиканские представления о божественных парах. Дело в том, что в связи с последними можно проследить тенденцию к превращению их в некие единые верховные божественные существа, которым, однако, предшествуют представления своего рода промежуточного характера.

Именно такое промежуточного типа представление (между идеей верховной божественной пары и единого, верховного бога) демонстрирует древнеацтекская религиозно-мифологическая система. Так, следует обратить внимание на специфические имена, применяемые к этой паре, такие как Ометекутли («Господин двойственности») и Омесиуатль («Госпожа двойственности».), Они как раз и позволяют предположить тенденцию к объединению этих божеств в один образ верховного бога. И уже накануне испанского завоевания в религиозно-мифологической системе древней Мексики формируется представление собственно о едином верховном божественном существе, то есть в этот период ацтекская божественная пара все определеннее объединяется в один образ. Одно из доказательств этого заключается в том, что ее начинают почитать как некое единое божество и обращаться с соответствующими эвфемизмами, которые собственно и могут рассматриваться как имена, — Тлокенауаке («Владыка центра», то есть основа всего, находящийся в центре), Ипалнемоуани («Тот, благодаря которому живем»). Между прочим, в раннеколониальный период в отношении этого дуального божества имелись попытки миссионеров истолковать его в христианском духе. Так, П. де Лос Риос, комментатор «Ватиканского кодекса 3738А (Риос)», утверждал, что Ометекутли — это иное, индейское, название Троицы^{32}.

Аналогичная трансформация произошла и с сапотекской божественной парой, а именно Косаана и Уичиана, которые в отдельных случаях воспринимались как образ единого верховного божества.

Отмечая наличие такой тенденции, вместе с тем надо иметь в виду, что сведения о едином верховном божестве были записаны после прихода испанцев, и, следовательно, здесь вполне возможны, особенно в передаче авторов-европейцев, христианские наслоения. Тем не менее считать их полностью результатом внешнего влияния нельзя, так как в общей системе представлений образы этих богов весьма отличаются от остальных, в большей степени наивных и даже архаичных, как увидим ниже.

Немаловажно и то обстоятельство, что, в то время как в мифах излагается (с различной степенью полноты) история происхождения, появления божеств, аналогичных сообщений о верховной божественной паре (или едином верховном боге) не зафиксировано: «их начало никогда не было известно»^{33}. Более того, в таком важнейшем источнике по древнеацтекской истории и мифологии, как «История мексиканцев по их рисункам», относительно верховной божественной пары Тонакатекутли и Тонакасиуатль прямо утверждается, что начало их неизвестно, что они всегда пребывали в месте своего существования, а именно на самом верхнем, тринадцатом небе. Они считались творцами мира, а также, что неудивительно, благожелательными божествами рождения и пищи (во всяком случае, именно так они представлены в «Кодексе Борджиа»)^{34}.

Характеризуя индейские представления о сущности Тлокенауаке, некоем едином верховном божестве, один из информаторов сообщал, что ацтеки никогда не приносили ему пожертвований, поскольку он их не требовал. Более того, этому богу не строили храмов, и он не имел своего традиционного изображения, то есть идола, в то время как другие боги, которым они приносили жертвы, имели идолов то ли в виде «демонов» (чудовищ), то ли в облике людей (антропоморфные изображения). И это все при том, что этому богу был посвящен свой день в ритуальном календаре (имеется в виду день «7.цветок»)^{35}.