Империя Бермудской земли. Смена власти

Только под вечер я смогла, наконец, вкусить свободу. Я решила в этот раз сама спуститься за едой, чтобы слуги помогали собираться войскам крепости, а не отвлекались на мои прихоти. Оказавшись за нужным поворотом, я услышала приглушенный плач. Я замерла на месте и прислушалась. Этот кто-то прятался в другом краю коридора за бочками с вином, которые располагались в самом углу кухни. Я тихо подошла и осторожно выглянула из-за угла. За ними сидела девушка. Та самая девушка, которой Кален нес тогда цветы. Она сидела и содрогалась всем телом, пытаясь приглушить душащие ее эмоции. Все это время она перебирала что-то в руке. Выйдя из-за укрытия чуть больше, я увидела, что это высушенный цветок из того самого подаренного букета.

В этот момент у меня сжалось сердце и к горлу уже начал подступать тот самый ком слез. Они погибли по моей вине. Это мной был отдан приказ. Сейчас, когда ошибка уже допущена, я видела тысячу вариантов, которые позволили бы предотвратить это. Передо мной снова и снова появлялся образ подстреленного дракона и лежащего на траве тела. В ушах звучал тот отрывистый крик, знаменующий окончание жизни для Калена. Потом появлялся образ скорбящего Катастроса и огня, поглощающего бездыханное тело. А теперь будет еще и возникать видение притаившейся за бочками служанки, держащий в руке высушенный цветок из подаренного ей букета и глотающей горькие слезы, чтобы приглушить звуки великой скорби.

Я бы сама отдалась эмоциям, если бы у меня за спиной не возник звук шагов и зовущих ее возгласов. Видимо, ее начали искать кухарки. Если уж я не смогла спасти ее друга, то сейчас могу выиграть время для того, чтобы она привела себя в порядок. Я пошла навстречу разъяренному человеку.

Передо мной возникла упитанная и недовольная женщина. Я встретила ее с уверенным и серьезным лицом.

– Ох, Императрица, – хмурые черты женщины сразу же покинули ее лицо и сменились удивлением, – Простите, я не признала Вас сразу. Я искала свою помощницу и думала, что найду ее здесь.

Женщина склонилась в поклоне. А я же еще более усердно пыталась удержать на себе маску величия, скрывающей за собой разрывающееся сердце.

– Ничего страшного, – мой голос был плавный и ровный, – Я пришла сюда за едой, дабы не обременять слуг, собирающих завтра отбывающих солдат.

– Да, конечно, Ваше Величество! Сейчас я все подам! – она подскочила и с неожиданной для меня легкостью движений побежала выполнять поручение.

Я повернулась к бочкам. Девушка успела утереть слезы с глаз, но они все еще были опухшие и красные. Сама же она была напугана.

– Иди и умойся. Можешь оправдать свое отсутствие моим поручением, – сказала я девушке.

Она поклонилась, всеми своими движениями напоминая испуганного олененка, и собиралась уже уходить.

– Подожди, – она повернулась ко мне, а мне стоило больших усилий сохранить твердость голоса, – Мне очень жаль.

Она кивнула, снова поклонилась и убежала.

Поднявшись в свои покои, я поставила свою ношу на стол и принялась раздеваться. Я мимолетно окинула взглядом привычную для меня обстановку, но потом мое внимание задержалось на кровати. Там лежала кроваво-красная роза с небольшим аккуратно сложенным вдвое клочком бумаги. Я догадывалась, от кого мог быть этот подарок, и очень сильно удивилась тому, что он зимой смог где-то найти розу. Я подняла цветок и вдохнула нежный и ни с чем несравнимый аромат. Потом все же решила раскрыть послание. На бумаге неуверенным и корявым шрифтом было написано следующее:

Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось.

Эти строки тронули меня. Я снова вспомнила ту девушку и представила себя на ее месте, если бы замыкающим полетел не Кален, а Катастрос. Внезапно мое сердце сильно сжалось и я потеряла контроль над собой. Вся та тяжесть прошедших дней внезапно обрушилась на меня. Я упала на колени, обронив бумагу и цветок, и закрыла лицо руками.

Я свернулась клубком, в надежде спрятаться от всего мира, в попытке скрыть от всех, то, что сейчас происходит со мной. Горькие рыдания поглощали меня. Этот эмоциональный поток был похож на безудержный водопад, который прорвался сквозь несокрушимую многовековую платину. В моей голове пронеслись все те горести и страдания, которые пришлось пережить мне и окружающим за эти дни. Я чувствовала, что из меня выпили все силы. Я разрушала саму себя.

Это продолжалось недолго. В какой-то момент силы оставили меня, слезы закончились, и я просто опустила руки, собираясь с силами.

Я выпрямилась и запрокинула голову вверх, ощущая свалившуюся с плеч гору. Но прилива сил не последовало. Скорее наступило полное изнеможение, за которым следовало безразличие к происходящему.

В дверь постучали. Я какое-то время не понимала, что происходит. Да и мне было все равно. А потом со вторым стуком я резко опомнилась, подскочила, попутно собирая то, что уронила на пол.

– Войдите, – я поспешно вытерла лицо рукавом рубашки.