Империя бурь

Аэлина уперла ноги в пол. Каблуки сапог негромко скрипнули. Казалось, она дорожит временем и не собирается тратить его на пустые разговоры. Королева изменилась. Манона помнила ее другой. Воительница, смеявшаяся над нею во время их поединка в развалинах храма Темизии, несколько утратила задиристое любопытство. Теперь в ней ощущалось больше сметливой жестокости.

Живот Маноны снова отозвался болью. Ведьма закусила губу, чтобы не зашипеть.

– Уж не знаю, кто тебя так погладил, но рана нешуточная, – сказала королева. – Власть делили?

Кто нанес ей эту рану и почему, королеве незачем знать. И остальным тоже.

– Дай мне отлежаться и выздороветь, и я тихо уберусь с вашего корабля, – прохрипела Манона.

Отяжелевший язык показался ей куском высохшей кожи.

– Нет, Черноклювая, – ехидно промурлыкала Аэлина. – Никуда ты не уберешься. Твой дракон может лететь куда пожелает или валяться на палубе. А ты – наша официальная пленница.

У Маноны закружилась голова, но ей хватило силы тем же ехидным тоном спросить:

– Наша?

Королева понимающе улыбнулась, затем изящно встала. Волосы Аэлины отросли, лицо осунулось, а в бирюзовых глазах прибавилось жесткости. Там было еще что-то… словно королеве постоянно грозила опасность.

– Есть правила, которые я тебе не советую нарушать, – сказала Аэлина. – Попытаешься сбежать – смерть. Причинишь кому-нибудь вред – смерть. Втянешь кого-то в беду… Думаю, ты поняла, чего от меня ждать. Шаг в сторону – и я закончу то, что мы тогда начали в лесу. И о том, кто кому обязан жизнью, не вспомню. На этот раз мне и кинжала не понадобится.

Пока Аэлина говорила, в ее глазах вспыхивали язычки золотистого пламени. Даже боль не оттянула на себя ужас, испытанный Маноной. Ведьма вдруг поняла: слова королевы – не бравада. Аэлина сумеет расправиться с нею раньше, чем она успеет схватиться за меч.

Королева повернулась к двери. Ее рука, покрытая шрамами, застыла на дверной ручке.

– Прежде чем врачевать твой живот, я осмотрела рану и вытащила железные занозы. Не знаю, у кого из наших хватит терпения долго находиться рядом с тобой, но я тебе настоятельно советую не врать и рассказать все без утайки.

Аэлина подбородком указала на кувшин и чашку. Они стояли на полу, у койки.

– Это вода… если сумеешь до нее дотянуться.

Королева ушла.

Манона слушала, как затихают ее шаги. Больше – никаких голосов и звуков, кроме плеска волн, скрипа снастей и крика чаек. Похоже, корабль плыл не слишком далеко от берега. Куда же они направляются? Это ей обязательно надо выведать.

Выздороветь бы поскорее. Выбраться из этих кандалов. Снова оказаться в седле, и тогда они с Аброхасом полетят…

Куда? К кому?

Не было гнезда, где мог бы опуститься Аброхас. Ни один клан не рискнет защитить ее от бабушки. А отряд Тринадцати… Где они теперь? И живы ли?

В животе снова вспыхнул огонь, но Манона потянулась к воде. Резкая боль тут же заставила ее прекратить всякие попытки напиться.

Они, конечно же, слышали, кто она на самом деле. Ведьмы ее отряда слышали.

Не просто крошанская полукровка… последняя крошанская королева.

А ее сестра… ее сводная сестра…

Манона уставилась в темный потолок.

Опять то же ощущение крошанской крови на руках. Ее плащ… ее красный плащ не утонул в море. Он лежал у нее в ногах. Плащ ее сестры. Бабушка заставила ее надеть этот плащ, зная, кому он принадлежал. Зная, чье горло Манона тогда перерезала.

Она больше не была наследницей клана Черноклювых.

Отчаяние, словно кошка, свернулось вокруг боли в животе Маноны. Она теперь была никем и ничем.

Она не помнила, как провалилась в сон.

После прихода Аэлины ведьма проспала три дня подряд. Дорин приходил в ее тесную каюту вместе с Рованом и королевой. Они смотрели, как заживают раны Маноны. Исцеление можно было бы ускорить, но они не решались применять свои магические силы. Даже в таком состоянии Черноклювая была опасна.

Малейшие движения рук и ног Маноны и даже ее дыхание напоминали: перед ними прирожденная хищница. Ее бесподобно красивое лицо было всего лишь маской, чтобы заманивать беспечных, а потом губить их.

Похоже, ведьма попала в подходящую компанию, поскольку они, скорее всего, плыли навстречу своей погибели.

Рульф дал им еще два корабля, чтобы сопровождали к берегам Эйлуэ. Они старались держаться на безопасном расстоянии от берегов. Налетевший шторм запер их среди мелких островов к западу от Лерибы. Кораблям пришлось бы туго, если бы не магия Рована. Он окружил все суда ветровым щитом. И все равно, пока длился шторм, их без конца тошнило.

Сейчас они приближались к Банджали. Как ни старался Дорин, его мысли постоянно возвращались к погибшей Нехемии. Если бы не жуткие события той ночи, Нехемия сейчас плыла бы вместе с ними. А как забыть Знак Вэрда, который эйлуэйская принцесса начертила у него на груди. Может, этот знак… пробудил его магическую силу. Магия была для Дорина одновременно благословением и проклятием.

У него не хватало смелости спросить, какие чувства испытывала Аэлина. Он видел, как она постоянно смотрела в сторону берега, хотя сам берег был невидим и они не собирались подходить ближе.