Империя бурь

Аэлина уже подходила к открытой двери каюты Маноны. Негромкий смех Рована привел ее в чувство, прогнав с лица похотливую улыбку влюбленной дурочки.

Манона сидела на койке, стреляя золотистыми глазами в Дорина, Рована и Аэлину.

У них за спиной появился Фенрис и сразу же принялся разглядывать ведьму. И этого заворожила ее красота, изящество движений и совершенство, которое и являлось главной ловушкой для простаков.

– А это кто? – вдруг спросила Манона.

Дорин обернулся:

– Неужели забыла? Ты уже видела его. Это Фенрис – фэйский воин из личной гвардии королевы Маэвы.

Но Манона почему-то сощурилась и раздула ноздри. Что-то насторожило ее в запахе Фенриса, едва уловимом в тесной каюте.

– Это не он.

Ее железные ногти выдвинулись, и в то же мгновение Фенрис бросился на нее.

Глава 46

Навык ассасина заставил Аэлину схватиться за кинжал раньше, чем обратиться к магии.

Фенриса, кинувшегося на Манону, остановила и отбросила магия Рована. Через мгновение Аэлина воздвигла стену огня.

– Что это за чертовщина? – недоуменно спросила она.

Фенрис, стоя на коленях, держался за горло. Рован лишил его возможности дышать.

Каюта была слишком тесной, чтобы в ней поместились все. Дорин подошел к Маноне, все еще прикованной цепями. На кончиках его пальцев блестел лед.

– С чего ты взяла, что это не Фенрис? – спросила у ведьмы Аэлина, безотрывно глядя на поверженного фэйца.

Рован у нее за спиной что-то пробурчал.

Фенрис шумно втягивал в себя воздух, отчего его грудь раздувалась. Он успел встать и теперь косился на огненную стену. Аэлине показалось, что он сумел преодолеть магию Рована.

А далее с Фенрисом начали происходить странные вещи. Его кожа замерцала и стала… растворяться. Знакомый облик исчезал, уступая место некоему бледному существу. Аэлина едва заметно кивнула Эдиону. Тот подошел к Маноне, достав ключи от кандалов.

Манона, как зачарованная, следила за существом с длинными паучьими руками и ногами, крыльями, плотно сложенными за спиной, и морщинистым лицом. Существо обнюхивало их.

Звякнули упавшие на пол цепи.

– Кто ты такой? – спросила у существа Аэлина.

– Гончая Эравана, – ответила ей Манона.

Существо улыбнулось, обнажив черные гнилые зубы.

– К вашим услугам, – произнесло оно.

Точнее, она. На узком туловище гончей Аэлина увидела маленькие обвислые груди.

– Вижу, тебе еще не успели выпустить кишки, – издевательски елейным тоном произнесла гончая.

– Где настоящий Фенрис? – спросила Аэлина.

Улыбка гончей не погасла.

– Наверное, несет вахту где-нибудь на нижней палубе. Он и не подозревает о моем появлении, как не догадывались вы, пока я не…

– Еще одна говорливая тварь, – фыркнула Аэлина. – Я даже знаю, как ты действовала… Сначала убила матроса, приняла его облик, узнала про наши вахты, затем стала искать способ умыкнуть Манону с корабля. Неужели ты намеревалась унести ее под покровом ночи? – удивилась она, глядя на щуплое тело гончей. – Да ты и ложки в руках не удержишь. Такое впечатление, что тебя месяцами не кормили.

Гончая зашипела. Манона усмехнулась:

– Вот только не понимаю, зачем усложнять себе дело? Ты могла бы проникнуть прямо в каюту…

– Оборотень, – прошипела гончая и облизнулась.

Ее голодные глаза впились в Лисандру, принявшую обличье призрачного леопарда. Леопард тихо зарычал из угла.

– Оборотень, – с непонятной тоской повторила гончая.

Аэлине показалось, что она знает, кем прежде была эта тварь и кого Эраван калечил, держа в подземельях вокруг Мората.

– Как я уже говорила, ты сама усложнила себе жизнь, – сказала Аэлина, всем своим видом изображая равнодушие и даже скуку. – А теперь не обессудь.

– Я сюда явилась за наследницей клана Черноклювых, – заявила гончая. – А тут – целая сокровищница. Прямо клад.

Глаза гончей подернулись пеленой, словно она уже переместилась.

Мысленно выругавшись, Аэлина ударила по гончей волной магического пламени. Гончая заверещала, но пламя тут же стало превращаться в пар.

Подоспевший Рован оттолкнул Аэлину, держа наготове меч. Ее магия… была бессильна справиться с этой тварью.

– Зря ты не отдала мне ведьму, – засмеялась гончая. Ее паучьи ручки вдруг вырвали окошко из стены. – Теперь он знает, с кем ты путешествуешь и на каком корабле плывешь…

Гончая устремилась в пролом, откуда тянуло туманным ветром.

Стрела с черным оперением ударила ее в колено. И следом вторая стрела пробила ей другое. Не успев улизнуть, гончая рухнула на пол каюты.

Рыча от злости, Фенрис выпустил третью стрелу. Эта пробила гончей плечо, пригвоздив к полу.

Глядя на настоящего Фенриса, все понимали: обличье, принятое гончей, было довольно грубой подделкой. Фэец выразительно посмотрел на Рована, затем на Аэлину и остальных.

«Где были ваши глаза?» – спрашивал его сердитый взгляд.

Гончей удалось подняться. Пол каюты залило черной зловонной кровью. Аэлина схватилась за кинжал. Манона была готова атаковать гончую железными ногтями. Рован замахнулся на тварь боевым топором.

Неожиданно гончая бросила на пол черный кожаный лоскут.

Манона застыла.