Империя бурь

– Аэлина Галатиния, ты напрасно пытаешься меня впечатлить. Все, что ты мне предлагаешь, я могу добыть и без твоей помощи. – Он лукаво улыбнулся. – Если, конечно, ты не собираешься мне предложить свою руку и обещание сделать меня королем Террасена… Пожалуй, такое предложение еще могло бы меня заинтересовать.

Идиот. Непрошибаемый, своекорыстный идиот. Он ведь видел ее встречу с Рованом. Поди, теперь наслаждается молчанием, в которое погрузил всех, и не замечает глаз Рована, сулящих ему смерть.

– Похоже, ты поставил не на ту лошадь, – усмехнулся Рульф, повернувшись к Дорину. – Кстати, какие известия ты получил?

Вместо Дорина ему ответила «не та лошадь»:

– Никаких известий не было. Но, думаю, тебя обрадует, что твои шпионы в «Океанской розе» работать умеют. А его величество – талантливый лицедей.

Аэлину разбирал смех.

– Рульф, неужели из-за мелочной обиды ты отказываешься от союза с нами? – спросил Дорин.

– Я бы не назвала «мелочной обидой» разрушение его трухлявого города и потопление кораблей, – фыркнув, добавила Аэлина.

Рульф оскалил зубы:

– Даю тебе два дня, чтобы убраться с моего острова. По истечении этого срока я выполню обещание, которое дал тебе тогда… И забери с собой весь свой зверинец.

Рот Аэлины наполнился дымом. Она ожидала споров, но такое… Что ж, придется действовать в изменившихся условиях. Узнать, чего успели добиться за это время Рован с Дорином, и обдумать дальнейшие шаги.

Пусть Рульф думает, что ее танец остался незавершенным.

Аэлина шла по узкому коридору, с трех сторон окруженная стенами фэйских мускулов. Она забыла про Рульфа. Сейчас она не думала даже о Роване, поскольку сильнее всего ее заботил Эдион.

Он остался на улице возле «Морского дракона», пообещав наблюдать за обстановкой. Если броситься прямо к нему, Эдион лицом к лицу столкнется со своим отцом, о котором до последнего времени ничего не знал.

Аэлина успела сделать не больше трех шагов, когда сзади послышался голос Гареля:

– Где он?

Она остановилась, неторопливо обернулась. Загорелое лицо Гареля побледнело. Жесткие стальные глаза были полны несвойственной ему печали.

– Если ты имеешь в виду милого шалунишку Лоркана… – усмехнулась Аэлина, пытаясь обратить все в шутку.

– Ты знаешь, кого я имею в виду.

Рован встал между ними. Его лицо оставалось непроницаемым. Последним из кабинета Рульфа вышел Фенрис. Он закрыл дверь и с явным любопытством поглядывал на странную сцену в коридоре. Рован много рассказывал ей о Фенрисе. О красоте, о теле, которого в одинаковой степени жаждали женщины и мужчины. О том, на что Фенрис согласился ради брата и что терпел от Маэвы.

– Не проще ли спросить «кто он?».

Гарель не улыбнулся. Он застыл на месте. Аэлина намеренно тянула время, делая это для себя и Эдиона…

– По-моему, не тебе решать, где, когда и как ты с ним встретишься, – сказала Аэлина.

– Он – мой сын, черт побери! Кому еще решать, как не мне?

– Еще неизвестно, имеешь ли ты право называть его своим сыном, – невозмутимо пожала плечами Аэлина.

Темно-желтые глаза вспыхнули. Татуированные пальцы сжались в кулаки.

– Гарель, Аэлина не собирается мешать твоей встрече с ним, – сказал Рован.

– Тогда пусть скажет, где мой сын. И немедленно.

Гарель. Воин с лицом льва. Воин, расправлявшийся с целыми армиями. Одно его имя наводило ужас даже на бывалых солдат противника. Все его тело покрывали имена павших соратников.

Но дерзкая девчонка Аэлина смотрела не на него, а на собственные ногти. Затем она обернулась, оглядела пустой коридор и только тогда сказала:

– Сама хотела бы знать, куда он ускакал.

Двинувшись дальше, все только сейчас заметили исчезновение Лисандры. Окно было открыто. Скорее всего, она выпорхнула или выползла оттуда, чтобы поскорее увести Эдиона подальше от таверны.

– И впредь нечего разговаривать со мной приказным тоном, – холодно и спокойно бросила Гарелю Аэлина.

Эдион и Лисандра ждали их в «Океанской розе». Войдя в красивый и ухоженный внутренний двор, Аэлина подколола Рована насчет выбранных апартаментов:

– Я была в полной уверенности, что вы с Дорином обоснуетесь в какой-нибудь крысиной норе.

Дорин, шедший за ними, тихо посмеивался. Хорошо, что он смеется. Когда они виделись в последний раз, он едва улыбался.

Она и сама несколько недель не смеялась. Только сейчас невидимый груз перестал давить ей на плечи.

По взгляду Аэлины Рован понял: ей нужно о чем-то переговорить с Дорином. Без возражений он отправился к лестнице. Дорин, угадав ее намерение, тоже остановился.

Вечерний воздух был густо напоен ароматами сладких фруктов и плюща, увивавшего стены. В центре двора уютно журчал фонтан. Аэлине вдруг подумалось, не из Красной ли пустыни родом хозяйка постоялого двора. Это сочетание цветов, камня и воды напомнило ей крепость Молчаливых ассасинов.

– Представляю, чтó тебе пришлось пережить, – тихо сказала она Дорину. – И Рафтхолу тоже.

Загорелое лицо молодого короля напряглось. Улыбки – как не бывало.

– Тебе спасибо. За помощь.