Империя бурь

– Я даже не знаю, чтó ему скажу, – признался Эдион. – Я слышал великое множество историй о нем. Его именуют Львом Доранеллы. Он – белый рыцарь. Сомневаюсь, что он признает сына, которого многие и сейчас называют Адарланским Распутником.

Лисандра цокнула языком и тут же осеклась под пристальным взглядом Эдиона.

– А как бы поступила ты? – вдруг спросил он.

– На этот вопрос я не могу ответить. Мой отец…

Аэлина рассказывала ему о Лисандре. Ее отец-оборотень бросил мать, когда узнал, что та беременна. Возможно, даже раньше. Мать Лисандры тоже не отличалась заботливостью. Обнаружив у дочери отцовское наследие, эта женщина вышвырнула маленькую девочку на улицу…

– Эдион, чего ты хочешь? – спросила Лисандра. – Не ради помощи нам, не ради блага Террасена. Чего ты хочешь для самого себя?

Он склонил голову, не забывая следить за переулком:

– Всю жизнь… меня никогда не спрашивали, чего я хочу. По сути, я даже не знаю, как это – выбирать что-то для себя.

Эдиону было пять лет, когда его привезли в Террасен. Из него стали готовить воина, предопределив ему жизненный путь. А когда Террасен запылал от адарланских факелов, поводок его судьбы оказался в другой руке. Даже сейчас, накануне большой и страшной войны… Неужели у него никогда не было собственных желаний? Почему же, он мечтал принести клятву на крови своей королеве. Это было его единственным желанием, однако Аэлина отдала его право Ровану. Эдион больше не сердился на сестру за ее выбор, но… Только сейчас он начинал понимать, как же мало хотел для себя.

– Мне это знакомо, – тихо сказала Лисандра. – Я знаю, каково жить, не имея выбора.

Эдион поднял голову. Зеленые глаза Лисандры сверкали даже во тьме. Порою Эдион сожалел, что не он оборвал жизнь гнусного предводителя ассасинов Аробинна Хэмела.

– Завтра утром, – прошептал он, – я встречусь с ним. Ты пойдешь со мной?

– Ты всерьез хочешь, чтобы я пошла с тобой? – удивилась Лисандра.

Да, он этого хотел. Почему – он не мог объяснить, но он хотел, чтобы Лисандра находилась рядом. Как часто он злился на ее словечки и выходки, и в то же время… Лисандра умела его утихомирить. Возможно, все дело было в новизне впечатлений. Ему не встречались женщины, столь переполненные надеждами, болью и желаниями. Возможно, и встречались, но прежде он проводил с каждой из них не больше одной ночи.

– Если ты не против… да. Я хочу, чтобы на встречу с моим отцом мы пошли вместе.

Лисандра молчала. Эдион хотел было спросить о причине молчания, как вдруг вновь послышались шаги.

Легкие. Слишком уж непринужденные.

Эдион и Лисандра углубились в переулок – и обнаружили, что это вовсе не переулок, а тупик. Впереди высилась кирпичная стена. Если события примут нежелательный оборот…

В таком случае Лисандра обернется призрачным леопардом и растерзает в клочья хоть десять противников. Эдион улыбнулся спутнице и вновь склонился над нею, почти касаясь носом ее шеи.

Шаги приближались. Лисандра томно выдохнула, войдя в знакомую роль.

Эдион продолжал следить за проходом, испещренным полосами лунного света. Кто бы сюда ни направлялся, они – просто парочка, неспроста выбравшая этот тупик.

К ним шла женщина. Судя по походке, молодая. Она продолжала делать вид, будто забрела сюда случайно. Но было поздно.

Лицо Эдиона оставалось скрытым капюшоном. Женщина точно соответствовала словесному портрету подавальщицы Рульфа. Рован не напрасно рассказал им, как она выглядит.

– Если хочешь, можешь подождать своей очереди, – промурлыкала ей Лисандра. – Я через пару минут закончу.

Лунного света хватало, чтобы увидеть покрасневшие щеки подавальщицы. Но ее глаза не изменили каменного выражения. Женщина быстро, но внимательно окинула взглядом Эдиона и Лисандру.

– Не туда свернула, – сказала она.

– Ты уверена? – вкрадчиво спросила Лисандра. – Час-то поздний для одиноких прогулок.

Служанка Рульфа наградила их еще одним каменным взглядом и неспешно удалилась.

Они напряженно ждали. Минуту. Пять. Десять. Больше никто не появился.

Эдион выпрямился. Лисандра следила за входом в тупик, крутя рыжий локон.

– На воровку не слишком похожа.

– Про вас с Аэлиной можно сказать то же самое, – усмехнулся Эдион.

Лисандра хмыкнула, соглашаясь с его словами.

– Скорее всего, просто разведчица, – предположил Эдион. – Глаза Рульфа.

– В таком случае, глаза не туда смотрели. Не заметить того, что на виду, – сказала Лисандра, засовывая амулет в вырез платья.

Они вернулись в «Океанскую розу» другим путем, соблюдая все меры предосторожности. Эдион думал не об амулете и не о карте Рульфа, а том, что Лисандра так и не ответила на его вопрос.

Глава 30

Глинистая почва равнин раскисала от каждого дождя, а поскольку дожди шли часто, повозки еле ползли. Через две недели этих странствий Элида устала откликаться на материнское имя.