Империя бурь

Он предлагал ей земные радости в обмен на доверие, благодарность и желание ему помочь. Нужно было увести ее от опасной черты.

Слова Лоркана заставили Маурину придирчиво оглядеть себя. Белая рубашка успела запачкаться, не говоря уже о коричневых кожаных штанах и сапогах…

– Я предложу Омбриеле деньги, и она сегодня же выстирает твою одежду.

– Мне нечего надеть на смену.

– Поспишь голой.

Настороженность на ее лице сменилась вспышкой неприязни.

– У тебя на виду?

Лоркан удержался от желания выпучить глаза и усмехнуться.

– Что скажешь про свою одежду? – вдруг спросила Маурина.

– А что я должен сказать?

– Она у тебя тоже не блещет чистотой.

– Потерплю еще денек. Не впервой.

Если он разденется, Маурина, скорее всего, убежит спать в повозку.

– Почему только я должна оставаться голой? Труппа может заподозрить, что мы никакие не муж и жена. Тебе тогда тоже нужно спать голым.

– Ты слишком молода, – тщательно выбирая слова, сказал Лоркан. – А я очень стар.

– Сколько тебе?

Раньше она не спрашивала про его возраст.

– Достаточно.

– Тело есть тело, – пожала плечами Маурина. – По правде говоря, ты тоже не благоухаешь. Если не хочешь мыться, тогда спи в другом месте.

Никакого смысла в ее заявлении не было. Маурине просто захотелось узнать, послушается ли он ее. Проверить, кто кем повелевает. Нагреть ей воды для мытья, исполнить то, о чем просит… Пусть почувствует свое главенство.

– Договорились, – усмехнулся Лоркан.

Когда он вернулся в шатер с лоханью горячей воды, Маурина сидела на спальной подстилке. Она успела снять сапоги и теперь растирала увечную ногу. Маленькие руки терли бледную кожу, словно этими движениями можно было убрать оттуда и боль, и само увечье.

– Очень болит?

Иногда Лоркан своей магией уменьшал боль. Когда вспоминал. Сама Маурина ни разу ему не напомнила.

Забыв о ноге, Маурина смотрела на лохань с горячей, очень горячей водой. На плече Лоркана висело ведро, которое он принес на всякий случай.

– У меня это с детства, – отрешенно сказала она, будто завороженная большой лоханью, полной чистой воды.

Маурина встала и, хмуро глянув на покалеченную ногу, добавила:

– Я привыкла. Научилась жить с такой ногой.

– Это не ответ.

– Тебе-то что? – удивилась Маурина, расплетая свою толстую косу.

Она продолжала смотреть только на воду.

Лоркану вдруг стало интересно. Захотелось узнать, где, как и почему этой девчонке покалечили ногу. Наверное, она и в детстве была красивым ребенком. Он почти не сомневался: ногу она покалечила отнюдь не случайно. Кто-то ей в этом «помог». Но зачем? Может, чтобы уберечь от чего-то более страшного?

– Помнится, ты говорил, что постоишь снаружи, – бросила ему Маурина.

Лоркан усмехнулся. Он помнил свои слова и потому, пожелав Маурине приятного мытья, вышел из шатра.

Он стоял в траве, поглядывая то на суету труппы вокруг костра, то на стремительно темнеющий купол неба. Лоркан терпеть не мог равнин. Слишком много открытого пространства, где ты – как на ладони.

Он не видел, как Маурина раздевается, зато острый фэйский слух ловил все звуки снимаемой одежды. Шелест, похожий на шипение, – Маурина вылезла из кожаных штанов. Другой шелест, напоминающий хруст, – стянула грубую рубашку. Нижнее белье она снимала почти бесшумно, однако Лоркан услышал и эти звуки. Потом стало совсем тихо, а через несколько секунд раздался едва различимый шелест. Наверное, Маурина не хотела, чтобы даже боги это слышали. Хрустнуло сено. Стукнула приподнятая и снова опущенная подстилка.

Маленькая ведьма что-то спрятала. Опять захрустело сено. Маурина вернулась в лохань.

Что же она может прятать? А он за все это время даже не догадался. Из шатра донесся плеск воды. Маурина кряхтела от удовольствия. Эти звуки уже ничего не говорили Лоркану. Он опять стал прислушиваться к шуму вокруг костра и вдруг подумал о Роване и Аэлине, которую мысленно называл не иначе как сукой-королевой.

Маурина с королевой были почти одного возраста. По меркам Лоркана обе совсем девчонки. Маурина, конечно же, рисовала себе яркие картины встречи с королевой. Но какой эта встреча будет в действительности, если произойдет? Найдется ли у Аэлины время поговорить с хромоножкой? Возможно, будет любопытно узнать, откуда той известно про Селену Сардотин. А потом?

Лоркана это не касалось. Такие вопросы имели отношение к совести, с которой он распрощался еще пятьсот лет назад, бросив ее на задворках Доранеллы. Потом он убивал врагов, не слушая их мольбы о пощаде, сжигал дотла целые города, даже не оглядываясь на дымящиеся развалины.

И не он один. Рован делал то же самое. Этот проклятый выскочка из клана Боярышника был талантливым военачальником, умелым убийцей и палачом. Так продолжалось веками. Уничтожив очередное королевство, они потом много дней пили и развлекались с женщинами, празднуя победу.

Еще совсем недавно рядом с Лорканом находился превосходный воин: жестокий, беспощадный, готовый беспрекословно выполнять любые приказы своего командира.