Империя человечества. Время солдата

– Ты что, свихнулся? Здесь такие шутки не приняты, неужели ты не понимаешь?

– А я не собираюсь с ними шутить.

Хикки горестно махнул рукой. Если Этерлен упирался рогом – а сейчас, он видел, произошло именно так, – переубедить его было невозможно. Хикки прикинул: очень мило, деловые люди являются на серьезный разговор не в лимузине, а на боевом катере имперских ВКС с кадровым генералом за штурвалом.

«А, черт с тобой, – подумал он. – Делай что хочешь. В конце концов, сейчас не лучшее время думать о репутации. Дело делать надо, а все остальное уже побоку.»

За его спиной негромко усмехнулся Лоссберг.

– Пол совершенно прав, – сказал он. – Мне тоже не нравятся все эти заброшенные заводы. Прямо как в старом боевике.

– А у нас тут многое похоже на старые боевики, – огрызнулся Хикки. – Поживи, попробуй…

Лоссберг понимающе улыбнулся и ушел на кухню. Постояв еще на веранде, Хикки вдруг остро ощутил себя деревенским дурнем и побрел наверх переодеваться. В спальне он раскупорил боевой кофр, быстро сбросил с себя одежду и облачился в бронекомбинезон. Квазиживая пленка, почуяв тепло живого организма хозяина, мгновенно «проснулась» и растянулась по поверхности тела так, что уже через несколько секунд Хикки перестал ее ощущать. Без шлема и пояса комбез не мог обеспечивать полную защиту, но для данной ситуации хватало и того, что он давал. Натянув рубашку, Хикки перекрестился сложной сбруей с двумя кобурами, попробовал, насколько легко выскакивает на волю пара «Моргенштернов», распихал по специальным клапанам запасные обоймы и присел на кровать. Судя по шуму, внизу Лоссберг пытался поймать курицу: наверное, для того чтобы приласкать. Хикки знал, что генералу очень трудно убить живое существо, не причинившее ему вреда. Высунувшись в окно, он убедился в своей правоте. Лоссберг стоял перед верандой, держа на руках жирную рыжую курицу, и что-то негромко рассказывал ей, а совершенно обалдевшая несушка перестала квохтать и почтительно внимала его речам.

Хикки недоуменно почесался, вздохнул и вышел. Лоссберг неоднократно заявлял, что человека вполне может понять большинство животных – проблема в том, что человек не хочет понимать их.

– Ну, что она тебе рассказала? – поинтересовался Хикки, выходя на веранду.

– Глупая, – Лоссберг осторожно опустил птицу на землю, отряхнулся и легко запрыгнул наверх, к Хикки – на столике стояла початая бутылка. – Куры вообще не слишком умны, но зато они не агрессивны.

– Не пил бы ты, – посоветовал Этерлен, сидевший на подоконнике кухонного окна.

– Я сам разберусь, – меланхолично ответил ему Лоссберг, наливая себе полный стакан. – А вообще, давайте-ка собираться. Времени еще много, но было бы не вредно полетать там… сверху. Как думаете?

– А это мысль, – кивнул Этерлен. – Ну, я уже, собственно, готов. Допивай, да и поехали.

Хикки еще ни разу не случалось летать на этой, довольно редкой, модели. «Сто сорок пятым» комплектовались линкоры, несущие особые диверсионно-разведывательные подразделения планетарно-десантных сил. Обычно это были легкие легионы авангарда, обеспечивавшие оперативно-тактическую подготовку высадки основных сил. Где и как эту машину раздобыл Лоссберг, славившийся как тонкий ценитель атмосферной техники, ему было неизвестно. В тесной кабине трехместного катера не было ничего лишнего: члены экипажа сидели в глубоких анатомических креслах, окруженные мягко изогнутыми панелями с аппаратурой. Хикки занял место наблюдателя, его кресло находилось позади и чуть выше двух пилотских. Поглядев на свои панели и щиты и убедившись в том, что он почти ни черта в них не понимает, Хикки грустно вздохнул и принялся наблюдать за действиями Лоссберга. Когда-то он уже летал с ним на атмосферном катере и хорошо запомнил эти ощущения.

Запуск двигателей в кабине почти не ощутился. Хикки увидел, как вспыхнули и зашевелились две алые голографические стрелки на моторном дисплее, и только потом, прислушавшись, услышал негромкий свист и почувствовал слабое подрагивание машины. Лоссберг мельком оглядел приборы, привычным движением тронул сдвоенную рукоять акселераторов и потянул изогнутый, рогатый черный штурвал. Желтая степь на экранах мгновенно провалилась вниз. Хикки оценил мощь гравикомпенсаторов: набор скорости был стремителен, но он не ощутил и тени перегрузки. Казалось, он не двинулся с места, а все происшедшее на экранах – просто запись.

– На север, – сказал Этерлен.

Лоссберг не ответил.

Внимательнее изучив свою аппаратуру, Хикки все же смог разобраться в некоторых функциях обзорной системы. Он протянул пальцы к низко нависавшему потолку, коснулся пары сенсоров и натянул на физиономию выпавшую в руки маску. Перед глазами развернулась стереоскопическая картинка местности, над которой шел катер. Отсюда, с большой высоты, бескрайний Портленд-сити казался удивительным многоцветными хаосом – зелень парков и пригородов соседствовала с готически-правильными кварталами делового центра, а над всем этим парила в воздухе тонкая сетка ситивэев, накрывшая город наподобие ажурного белесого купола.