Империя: чем современный мир обязан Британии

именно из-за раздора [между индийскими правителями] большинство цитаделей, нет, почти весь Индостан, перешли во владение англичан… Два правителя борются за одну и ту же страну, и один из них обращается к англичанам и сообщает им о том, какими путями и средствами те могут стать ее хозяевами. Благодаря… их помощи он привлекает к себе некоторых из влиятельных мужей страны, которые, будучи его друзьями, быстро присоединяются к нему. Тем временем англичане заключают на своих условиях некий договор с ним и в течение некоторого времени соблюдают его условия, пока не вникнут в способы правления и обычаи той страны, а также пока не познакомятся с партиями в ней. Затем они обучают армию и, заручившись поддержкой одной из партий, скоро одолевают другую, постепенно проникают в страну и захватывают ее… Англичане, которые кажутся весьма пассивными, как будто позволяя собой руководить, на самом деле приводят в движение эту машину.

Историк замечает: “Нет ничего странного в том, что эти купцы нашли способ стать хозяевами этой страны”. Просто они “воспользовались глупостью некоторых владетелей Индостана, сколь горделивых, столь и невежественных”.

Клайв ко времени своей победы над оставшимися индийскими противниками при Буксаре (1764) сделал радикальный вывод о будущем Ост-Индской компании. Торговли с разрешения индийцев более было недостаточно. В письме директорам в Лондоне он выразился так:

С определенной долей уверенности могу сказать, что это богатое и процветающее королевство может быть полностью подчинено нам не более чем двумя тысячами европейцев… [Индийцы] немыслимо ленивы, пристрастны к роскоши, невежественны и трусливы… [Они] достигают всего предательством, а не силой… Что, в таком случае, может позволить нам защитить наши приобретения или расширить их, как не сила, с которой не сравнится власть предательства и неблагодарности?

По Аллахабадскому договору (1765) Великий Могол предоставил Ост-Индской компании дивани(право на фискальный контроль) над Бенгалией, Бихаром и Ориссой. Не право чеканки денег, конечно, но тоже очень выгодное дело. Компания смогла обложить податями более двадцати миллионов человек. Если предположить, что по меньшей мере треть производимых ими товаров могла быть присвоена таким способом, то ежегодный доход составлял два-три миллиона фунтов стерлингов. Теперь Ост-Индская компания занималась, вероятно, самым перспективным бизнесом в Индии: государственным управлением. В донесении Калькуттского совета лондонским директорам (1769) говорилось: “С этих пор торговлю можно рассматривать скорее как канал для перевода доходов в Британию”.

Англичане — сначала пираты, потом купцы — превратились в повелителей с миллионами иностранных подданных (и не только в Индии). Благодаря своему флоту и финансам они выиграли европейскую гонку за империю. То, что начиналось как деловое предприятие, превратилось в субъект власти.

* * *

Теперь британцы задались вопросом: как править Индией? Устремления Роберта Клайва не шли дальше грабежа. Им Клайв и занимался, хотя позднее он утверждал, что “сам удивлялся своей умеренности”. Клайв, человек столь жестокий, что в отсутствие противников подумывал о самоуничтожении, стал прототипом беспутных строителей империи из рассказа Киплинга “Человек, который хотел стать королем”.