Империя. Чем современный мир обязан Британии

Англо-голландское слияние позволило англичанам заметно увереннее действовать на Востоке. В результате сделки голландцам досталась Индонезия и торговля пряностями, а англичанам — развивающаяся торговля индийским текстилем. Это оказалось выгодно английской компании, поскольку рынок текстиля стремительно перерастал рынок пряностей. Выяснилось, что спрос на перец, мускатный орех, мускатный цвет, гвоздику и корицу, от торговли которыми зависело благосостояние голландской компании, гораздо менее эластичен, чем спрос на ситец и хлопок. Это стало одной из причин того, что к 20-м годам XVIII века доходы английской Ост-Индской компании сравнялись с доходами голландского конкурента, и если первая в 1710-1745 годах несла убытки в течение всего двух лет, то прибыли второй неуклонно снижались. Главный офис британской Ост-Индской компании теперь находился на улице Лиденхолл. Здесь происходили встречи двух руководящих органов компании — собрания директоров (обладатели акций на сумму не менее двух тысяч фунтов стерлингов) и собрания владельцев (обладатели акций на сумму не менее тысячи фунтов стерлингов). Наглядными символами доходности компании стали огромные склады для индийских тканей в лондонском районе Бишопсгейт.

Переход от торговли пряностями к текстилю также подразумевал перенесение базы Ост-Индской компании. Сурат потерял свое былое значение. Были основаны три фактории, вокруг которых выросли некоторые из самых густонаселенных городов Азии. Первая фактория была учреждена на юго-восточном побережье Индии — сказочном Коромандельском берегу. Там, на береговом участке, приобретенном в 1630 году, компания построила форт, который, как будто чтобы подчеркнуть его английскость, был назван фортом Святого Георгия[18]. Здесь возник Мадрас. Более тридцати лет спустя, в 1661 году, Англия приобрела у Португалии Бомбей — в качестве доли приданого Екатерины Брагансской, супруги Карла II. Наконец, в 1690 году, компания основала форт в Сутанути, на восточном берегу реки Хугли. Затем он был объединен с двумя другими поселениями, вместе образовавшими Калькутту.

Сегодня еще можно увидеть остатки этих факторий. Более или менее цел форт в Мадрасе — с церковью, плацем, домами и складами. В его планировке нет ничего необычного. Португальцы, испанцы и голландцы строили свои фактории почти так же. Но после компромисса, достигнутого англичанами и голландцами, такие места, как Чинсура, остались в прошлом. Будущее было за Калькуттой.

* * *

Едва избавившись от конкурентов-голландцев, Ост-Индская компания столкнулась с гораздо более коварными соперниками — с собственными служащими. Экономисты называют ситуацию, когда владельцы компании испытывают неустранимые трудности в управлении служащими, агентской проблемой (проблемой “принципал — агент”). Трудности растут пропорционально расстоянию между теми, кому принадлежат акции, и наемными работниками.

Здесь следует сказать несколько слов не только о расстоянии, но и о ветрах. Около 1700 года плавание из Бостона в Англию занимало четыре-пять недель (обратная дорога — пять-семь недель). Путь до Барбадоса занимал около девяти недель. Из-за ветров торговля подчинялась сезонному ритму: суда уходили в Вест-Индию в ноябре-январе, а в Северную Америку — с середины лета до конца сентября. Но плавание в Индию и обратно длилось гораздо дольше: на поездку из Англии в Калькутту через Кейптаун требовалось в среднем около полугода. В Индийском океане с апреля по сентябрь дуют юго-западные ветра, с октября по март — северо-восточные. В Индию надо было отправляться весной, вернуться же домой, в Англию, можно было только осенью.

Долгие плавания между Азией и Европой делали монополию Ост-Индской компании одновременно и затруднительной, и легко осуществимой. В отличие от торговли с Северной Америкой, в индийской торговле малые компании не могли составить конкуренцию крупным. К 80-м годам XVII века сотни компаний возили товары в Америку и Карибский регион и обратно. В то же время издержки и риск шестимесячного плавания в Индию поощряли концентрацию торговли в руках одной крупной компании. Однако эта крупная компания испытывала трудности с контролем над сотрудниками, поскольку им требовалось полгода только для того, чтобы добраться до места работы. Директивы шли так же долго. Поэтому служащие Ост-Индской компании пользовались значительной автономией. На самом деле большинство их находилось совершенно без присмотра со стороны лондонского начальства.

А поскольку жалование сотрудников компании было относительно скромным (писарю платили пять фунтов стерлингов в год — не намного больше, чем домашней прислуге в Англии), большинство их не стеснялись вести бизнес на стороне, за собственный счет. Позднее это прозвали “старыми добрыми экономическими принципами Лиденхолл-стрит: маленькое жалование и огромный приработок”. Иные пошли еще дальше: забросили работу в компании и сосредоточились на собственном бизнесе. Эти нарушители монополии были сущей бедой для директоров в Лондоне.