Империя Дамеона

Хартман: Будьте вы прокляты.

Хойланд: Спасибо. Итак, Хартман, сегодня мы приступим к разработке моего облика для Абнера Сарджента. Садитесь и пишите: сначала я продиктую вам мою биографию, а потом задам вопросы, много вопросов.

Хартман: Представьтесь хотя бы.

Хойланд: Вы правы. С вашей стороны было бы упущением не знать имени старинного друга. Меня зовут Кригер, Эрвин Кригер.

28

Частный самолет сенатора Ричарда Флетчера «Гейтс Лиэрджет 25G», в сущности, являлся фешенебельной воздушной яхтой. Салон разделялся на рабочий кабинет и спальню сенатора, также было предусмотрено комфортабельное помещение для сопровождающих лиц, служившее одновременно гостиной, столовой и залом для летучих совещаний (в буквальном смысле слова). В самолете могли с удобствами разместиться двенадцать человек, однако сейчас в нем путешествовали только трое, из них двое в пилотской кабине: Фил Эванс и Рэнди Стил. Сенатор Флетчер при необходимости мог сам пилотировать машину и частенько подменял Эванса во время долгого перелета, а в данную минуту он в сотый раз изучал в кабинете подобранные Эмерсоном полезные сведения о Бразилии.

Воспользовавшись режимом наибольшего благоприятствования для самолета сенатора (который включал и отсутствие таможенных досмотров), Магистр Эванс отменно позаботился о вооружении маленькой группы. На борту имелся целый арсенал, основой которого были британские пистолеты-пулеметы «стерлинг Мк7А4», применяемые десантниками и отрядами специального назначения. Эти компактные модели были рассчитаны на стрельбу с открытого затвора одиночным и непрерывным огнем и снабжены сдвоенными магазинами на тридцать четыре патрона каждый. Приставные пластиковые приклады «стерлингов» регулировались по длине. При отсоединенном прикладе оружие легко помещалось под курткой.

«Гейтс Лиэрджет» стартовал из Вашингтона. В маршрутной карте значились посадки для дозаправки в Джексонвилле, Мехико и Боготе. Эти города остались уже позади, и самолет снижался над последним промежуточным пунктом — бразильским городом Боа-Виста. Дальше — Амазония.

Аэропорт Боа-Виста встретил их тропической грозой, к счастью скоро закончившейся. Эванс виртуозно посадил «Лиэрджет» на блестящую от дождя полосу — зачитавшийся сенатор даже не заметил касания шасси.

Рэнди выдвинул автоматический трап, и трое американцев спустились на бетон под палящее бразильское солнце. К ним спешил местный чиновник — бремя переговоров с аборигенами было возложено на Эванса, владевшего испанским и португальским языками.

— Добрый день, сеньоры! — Говоривший по-португальски чиновник обливался потом под форменным кителем. — Рад приветствовать в Бразилии уважаемого сенатора Флетчера и его спутников… Сеньор Эванс? Сеньор Стил? Не угодно ли сеньорам пройти в зал для почетных гостей и выпить прохладительных напитков?

Эванс синхронно переводил.

— Скажите ему, что нам некогда, Фил, — произнес сенатор. — Пусть заправляют самолет и не медлят с техосмотром. Мы намерены как можно скорее следовать дальше.

— А куда, позвольте узнать? — осведомился чиновник.

— В Коадари, сеньор.

— В Коадари? — Бразилец казался озадаченным, очевидно, решил, что ослышался (или американец ошибся). — Вы имеете в виду Куритибу?

— Да нет, Коадари. — Эванс достал из кармана сложенный бланк. — Город, точнее, поселок на реке Тапажос. Вот разрешение бразильского министерства безопасности, подписанное министром. Его переслали сеньору сенатору в Вашингтон по дипломатическим каналам.

Чиновник с удивленным видом изучал документ.

— Все правильно… Но сеньоры нам сообщили, что ваша поездка — не что иное, как туристский вояж. Коадари — совершенно неподходящее место для туризма. То ли дело Рио-де-Жанейро! Из семи дней, потраченных на сотворение мира, Бог израсходовал пять на Рио. Копакабана, самые красивые женщины на земном шаре! Фламенго, Ипанема… Поверните штурвал вашего самолета, сеньоры!

— Как нам связаться с диспетчерским центром Коадари? — спросил Эванс, забирая у красноречивого бразильца министерское разрешение.

Чиновник тяжко вздохнул, словно врач у постели умирающего:

— Там нет диспетчерского центра. Есть что-то такое, но… лететь вам все равно придется по визуальной ориентировке. Я выделю вам в помощь местного пилота, а уж о цене договаривайтесь сами… Не уверен, что ваш «Лиэрджет» способен сесть в Коадари. Туда летают самолеты попроще. Всего хорошего, сеньоры.

Он сухо поклонился и удачился, будто оскорбленный в лучших чувствах. Американцы переглянулись.

К «Лиэрджету» подкатил ослепительно желтый заправщик. Бригада техников приступила к осмотру самолета. Рэнди, Эванс и Флетчер поднялись на борт.

Местный пилот, он же штурман по имени Уго Силвейра, прибыл через полчаса. Он объяснялся на английское с забавным акцентом:

— Коадари, сеньоры? Долетим хоть к черту на рога за четыреста долларов… В случае гроз и прочих сюрпризов погоды сядем в Сантарене или Алтамире. Высота — полмили, больше нельзя, я ничего не увижу. Автономия полета десять часов.

— Что такое «автономия полета»? — Эвансу был незнаком такой авиационный термин.