Империя Демона (СИ)

— Но Люций не собирается воевать с Серией, — не понял Годфри, изумлённо хлопая глазами.

Хотя все он понял. Мог бы Ральф говорить, вставил бы пару лестных фраз об умственных способностях этого пройдохи. Не посол, а смех какой-то. Дурака из себя строит? Снова фыркнув, он перевел взгляд на Лину и встретился с ее пышущими огнем глазами. Ральф не удержался и оскалился так, чтобы были видны его клыки. Скрип зубов праведников — словно песня для его ушей.

— Я говорю о Летарте, — тем временем продолжал разговор Генрих. — Как и Серия, он является моим королевством. Я надеюсь, мы сможем уладить конфликт мирным путём.

— Но разве на троне Летарта сидит не Вильгельм? Ваш отец, — уточнил Годфри. Генрих носил корону, но эта корона давала ему права только в Серии. — Как я понял, отец продал вас покойному королю Сайману. Вот и правьте Серией себе спокойно, не вмешивайтесь в дела чужого королевства, которые вас не касаются.

«Прибью», — подумал Генрих, непроизвольно сжимая ладошку Айки. Слова, что произнес Годфри, были оскорбительны, но как же правдивы. Взгляд Генри был бы похож на взгляд Лины, если бы он мог себе позволить продемонстрировать хоть чуточку эмоций. А этот нахал ещё с идиотской улыбкой, будто и правда дурак, схватил принесенные фрукты с тарелки и смотрел на них с Айкой такими глазами, будто искренне верил в свои слова.

— Я. Король. Летарта, — отрывисто произнес Генрих, чтобы его поняли наверняка.

— Вильгельм с вами не согласится, — пожал плечами Годфри и взял кубок с соком. — Как и его величество Феликс.

«Ублюдок», — мысленно прошипела Айка.

— Королевства объединены, — влезла она в разговор, видя нежелание посла верить в слова Генриха. — То, что мы не сделали Летарт частью Серии, не значит, что это отдельное государство. Вильгельм сейчас там только как лицо, заменяющее истинного короля. Уж простите, но, я надеюсь, его величество Феликс понимает, что нет возможности быть в двух местах одновременно?

— А Вильгельм знает, что он лишь… Как вы выразились? «Лицо, заменяющее истинного короля»? — спросил Годфри, посмотрев на Айку. — Мне кажется, в таком случае «истинному» королю не сносить головы. Вы ведь знаете о наклонностях Вильгельма, не за столом будет сказанно.

И тут-то Айка поняла: «Феликс уже всё решил. Решил, а этого клоуна прислал, чтобы мы увидели в этом жесте нежелание воевать именно с Серией». Королева даже слышала, как зарычал позади Диего — он был слишком близко к ней, посол бы не услышал. Все здесь понимали абсурдность ситуации и глупость Феликса, которую тот показывал в лице Годфри.

Но на всеобщие удивление Айка вдруг прикрыла рот ладошкой и довольно низко засмеялась… как обычно смеялись бы сумасшедшие. Она медленно встала и взглянула на посла именно как надо — как королева, смотрящая на мошку. Хотя, надо признать, даже Ральф не удостаивался такого взгляда.

— Я что-то не поняла вас, господин Шнейштайгер. — Если раньше у неё из глаз метали молнии, то к этому добавились еще и глыбы льда в голосе. — Вы оскорбили меня за этот день уже трижды. Первый — на улице. Второй — вы посмели приравнять короля, пусть даже на тот момент принца, к товару, сказав, что его продали. Более того, вы это сказали о моем муже. И третий раз — сейчас. Вы посмели намекнуть про обезглавливания моего супруга?! — Диего быстро уловил настроение своей королевы и в миг очутился перед ней, готовый закрыть от нападающего, если бы такой был, но при этом не закрывал ей обзор, как и послу на неё. — Моё терпение лопнуло. Как смеешь ты, пёс, так вести себя в моем замке? Король Феликс совсем страх потерял, посылая такого человека на переговоры? Или тем самым он хочет плюнуть нам в лицо? Он, что, готов разом с двумя армиями биться?!

— Видите, какой нрав у моей жены? — не без гордости сказал Генрих, ставя локти на стол и подпирая руками подбородок. Получилось даже как-то зловеще, учитывая его хмурый от природы взгляд, сейчас он будто навис над Годфри, хотя даже с места не сдвинулся. — Не советую злить ее. Хоть она и бывает резка на язык, но дело говорит. Нападете на Летарт, считайте, что нападаете на меня лично и на Серию.

Эффектности придавал ещё и развеселившийся Ральф. Ему нравилось, когда дело пахло жареным, а сейчас именно это и происходило. Обстановка резко накалилась, и он иллюзорно увеличил тень позади Генриха, придавая ему более грозный вид.

Это заметила Лина и схватилась за рукоять меча, но приказа ослушаться не могла, пока не почувствует настоящую угрозу послу, чью жизнь вверили ей. К тому же она была в меньшинстве здесь. Но неужели королевская семья рискнёт нарушить закон о неприкосновенности послов, тем самым настроив против себя весь цивилизованный мир? Лина не думала, что они настолько глупы, но Годфри точно переиграли.