Империя Демона (СИ)

Полноценный привал они сделали лишь через сутки, когда Диего воткнули носом в плачевное состояние выживших. Дело в том, что это был его первый побег. И более сильного оскорбления, более смачной пощечины он никогда не получал. Это ему нужно было просто пережить. Как и тот факт, что он впервые потерял столько оборотней. Больше половины от могущественной стаи.

— Диего, братья умирают!

Когда один из оборотней обратился к нему с этим криком, полный жалости и скорби, только тогда гордый волк обернулся и вгляделся.

Были счастливчики, которые получили метку смерти в тело, но остались жить. Как и он сам, хотя в первые часы у него были мысли отгрызть себе руку. И сейчас те, кто получили в большинстве своем одиночные раны (а не двойные, как у него), в прямом смысле умирали. Только спустя сутки он заметил, как братья посерели, кто-то пожелтел, а это был один из первых признаков скорейшей смерти. В принципе, так и было. Не успели они развести костры (чисто ради Лины), как многие из братьев умерли, отдыхая.

Диего не понимал и со страхом взглянул на тех, кто еще боролся. Это проклятие или что? Почему он чувствует себя хорошо? Слабость от потери крови, боль от раны по факту, но регенерация справлялась. Справилась регенерация и со многими ранами. Вот, Зак, например. На его животе уже нет раны, но он…

Он…

— Зак?

Диего в течение дня смотрел на оборотней, но он настолько опечален был своим поражением, что думал лишь об Айке. Точнее о том, как они будут оправдываться перед ней. Он будет оправдываться. А вечером, уже трезвыми глазами оценив братьев, он взглянул на своего друга и ужаснулся. Зак сидел в толпе из оборотней и, покрытый потом, дышал, закрыв глаза. К нему прислонились еще такие же немощные, пока здоровые отправились для них на охоту, но…

Никто и ничего не съел.

Тогда уже Диего подошел к Заку и присел рядом с ним, отчего другие мужчины отползли, хоть этого и не требовалось.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Диего.

— Ну… — храбрился друг, — хочется сказать, что хорошо, но…

Ему было очень плохо, как и многим, получившим «проклятие». Через пять минут тишины, которую Диего разделил с Заком, серый друг стал дышать тяжелее, а потом и вовсе повалился на спину. Рядом стоящие оборотни понимали, что это был конец. Как для Зака, так и для других, но Диего отказывался верить. Его волосы встали дыбом в области шеи, как если бы загривок поднялся. Смотреть на Зака было больно, и присев рядом с ним, он взял его за руку, провожая в последний путь.

— Эй, держись, хорошо? — хрипло попросил Диего. — Ночь бы продержаться, а там вечером добежим до Летарта. Ты же знаешь, там уже тебя вылечат, не сдавайся.

— Все хорошо, Диего, — так и не открывая глаз, прохрипел Зак. — Лина права… Айка должна узнать о «ружья». Доберись до замка в скором времени, а нас брось тут.

— Я тебя не брошу!

— Прекрати… — На ослабленном и бледном лице появилась слабая улыбка — единственный подарок, который он мог сейчас подарить потерявшему веру вожаку. — Ты знаешь, мы только задержим вас.

— Зак, мне без тебя будет очень трудно. — Диего оскалился и сжал руку брата сильнее в надежде, что хоть так он сохранит в нём жизнь и тепло. Но его слух не обманывал, не мог обмануть. Сердца переставали биться один за другим. У кого-то в дороге, у кого-то уже сейчас. С каждой минутой вздымающихся боков оборотней становилось все меньше, а он ничего не мог сделать, лишь озирался, смотрел на этот ужас и, желая подойти к ним всем, оставался подле серого друга.

Это не так, как было с Чижем или Райки. Те братья умерли так, как положено — в бою, и за их души Диего был спокоен, но то, что творилось сейчас… Он не мог ничего сделать. Оборотни умирали в самом страшном поражении, напуганные и ничего не понимающие. Сердце рвалось на куски, и, честно признать, на этот раз Диего впервые в жизни посетила мысль, что он был обязан полечь вместе с ним, как вожак, уносящий стаю в вечные дни на землях Морро.

— Прости, Диего, я не пойду, — прохрипел Зак и оскалился, хватаясь за живот. Он открывал рот, хотел что-то сказать, но волны боли из живота просто не давали ему это сделать. Диего же смиренно ждал, — очень уж… Кха!.. живот… мешает… — Волна сковывала его еще две минуты, пока сердце Диего рвалось на тысячи кусков. Он не скрывал своей злости, он скалился, сощурив глаза, не позволяя своим слезам показаться и без того потерявшей дух стае. Он не видел и не заметил, как вожака и «проклятых» обступили оставшиеся члены группы и просто не оставляли их умирать в одиночестве. — Волчьей расе жизнь не дорога…

— Волчьей расе жизнь не дорога… — эхом повторил девиз Диего и закрыл глаза, представляя, как Морро забирает свое создание в прекрасные места: — Да будет легка твоя охота за вечными днями… Мой брат. — А после, отвернулся. — Стая, мы уходим! Те, кто считает, что не дотянет до Летарта, останьтесь здесь и проводите братьев в последний путь!