Империя для русских

Если мы посмотрим практику киевской или домонгольской государственности, мы увидим, что каждый город стремится обзавестись князем, потому что «некняжой» город воспринимается как пригород. Не в современном смысле, а в смысле Псков – пригород Новгорода, как было одно время, то есть город зависимый. Так же суздальцы упрекали владимирцев, что те зазнались, а на самом деле Владимир – пригород Суздаля. И так далее, и так далее.

Когда (в первой новгородской летописи это указано) в начале XII в. Новгород около полутора лет оставался без князя, была в новгородцах «туга» великая. Конечно, марксистскому воспитаннику сие будет непонятно. Как же, избавились от угнетателя, надо собрать митинг и напиться по этому поводу. А новгородцы тужили, потому что твердо знали, что Новгород резко падает в общественном мнении окружающего не только славянорусского, но и прибалтийского мира. «Некняжой» город – так, нечто.

Если мы посмотрим глазами Ключевского (во второй половине XIX в. это детализировал известнейший петербургский профессор Игорь Яковлевич Фроянов) на государственное устройство, мы увидим, что, бесспорно, и в XI, и в XII в. государство на Руси – это княжества и только княжества. Каждый город стремится приобрести князя. Псков боролся несколько сот лет, чтобы укрепить у себя княжескую династию. И всегда принимал князей-беженцев, даже бежавших от орды. Как Александра Михайловича Тверского. Это было опасно. Но псковичи все равно радостно приняли этого князя и вокняжили его у себя.

Государство – это только княжества, и определял здесь все город. Ключевский указал на служилый характер княжеской власти по отношению к городу. А мне довелось сделать наблюдение о том, что каждое княжество управлялось монархией в лице князя, аристократией – в лице боярства и демократией – в лице вечевого строя и довольно сложных вечевых институтов. Т. е. соответствовало идеальной схеме великого греческого ученого Полибия, считавшим идеальным государством именно такое, соединяющее все три правильные формы власти в одной политии. Я назвал это «полибиевой схемой». Этим термином уже пользовались историки.

Таким образом, вся русская земля представляла собой конфедерацию земель княжеских с довольно мощными механизмами единства. Единства этнического, во-первых. Единства культурного – один, русский язык (тут можно не спорить). Единства религиозного. Единства церковно-канонического (единого государства не было, но единый митрополичий округ был, и даже единая патриархия была, просто патриарх находился в Константинополе; но у нас была своя патриархия, и был свой патриарх). Единого экономического пространства, объединенного не только транзитными путями, рассекавшими тогда русскую землю к ее вящим богатствам, но и единой монетной системой, даже если устойчивой монетой была беличья шкурка. Единым юридическим пространством с тех пор, как мы приняли «Мерило праведное» и издали «Русскую правду». И, наконец, единое пространство династическое, одной династии Рюриковичей. Но никакого единого политического пространства.

Русское политическое мышление не допускало того, что князь может быть над князем. Великий Князь – это просто самый уважаемый князь. Есть 2-й князь. Есть 3-й князь. Есть 25-й князь. Каждый кого-то старше, кого-то моложе. Что не исключает отдельных выдающихся великих князей, как Владимира Святого или Владимира Мономаха. Но это их личный политический вес, а не их положение. Попытка встать над князьями, оставаясь князем, не удалась таким могущественным и незаурядным деятелям, как Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо. Попытка превратить конфедерацию хотя бы в федерацию провалилась. Политическое мышление этого не допускало.

Когда князья стремятся рассадить своих братьев и сыновей по столам – это стремление не разъединить Русь, а объединить. Другого пути не было. Можно было уговорить Новгород принять Владимира. Но нельзя было посадить в Новгород посадника и руками посадника управлять. Посадника выгнали. Не нужен был чиновник городу. Нужен был свой князь. Другого пути не было. Не обязательно посадника – но тогда надо было бы каждой год в каждый город посылать карательные экспедиции. Ни у кого для этого средств нет. Это отторгалось социально-политическим мышлением славянорусов.

Таким образом, для меня всегда наблюдается конфедерация земель-княжеств, которая действительно была разрушена иноземными вторжениями, но больше с запада, чем с востока. Вторжения поляков, венгров, немцев-крестоносцев, шведов куда страшнее ордынского вторжения. Но в любом случае – иноземного вторжения XIII столетия, что совпадает с обскурацией славян и сменой ведущего этноса – уходят славяне, а приходят русские. А окончательно они приходят в эпоху Куликовской битвы. История тогда только начиналась.