Империя добра. Книга третья

Элита – есть клубная организация, куда пускают не каждого, но немногих, кому посчастливилось стать не только владельцем денег, но и связей, и здесь есть прямая зависимость, ведь без связей вам никогда не получить больших денег, настолько больших, что мир вокруг вас начинает жить по вашим законам и вы становитесь мерилом и времени, в котором пребываете, и вещей, которые вас окружают. Это состояние почти невозможно представить человеку среднестатистическому. У него вся жизнь сводится к потреблению товаров и услуг, как вознаграждение за подчинение. У человека элиты когнитивные процессы идут совершенно в другом ключе – он действует ни чтобы терпеть кого-то или что-то, а чтобы реализовать свои сверхзадачи, которые приведут его к сверхвознаграждению – укреплению его силы в самом широком смысле. Такая сила в значении широты возможностей даёт право людям элиты определять жизнь всех остальных, но не друг друга. Малое количество людей этого сословия говорит о том, что не каждый способен не столько выдержать такую нагрузку, сколько иметь подобные цели в жизни. Не нужно думать, что успешный коммерсант, торгующий овощами или бытовой техникой или даже держатель целого оптового рынка становится элитой лишь по причине оборота капитала и управления людьми. Если вы думаете, что это так, то вы мещанин, а мещан в элиту не пускают и презирают более, чем в мире среднего сословия. Быть элитой – это уметь держать в одной руке пряник, а в другой прятать за спиной кнут. Человек элиты не задает себе вопросы героев Достоевского, он определяет мысли этих героев, он отправляет их на смерть или воскрешает из мертвых; он ведёт их за собой, сам при этом сидя в паланкине, и в то же самое время лица его никто может и не знать, но молясь, уповают именно на него. Так и хочется сказать, прости их, господи, не ведают, что творят. Это я о среднем сословии, разумеется.

Как легко предположить, элита имеет право не на многое. В рамках земной жизни элита имеет право на всё. Но та элита, которая желает эффективности, а настоящая элита желает её бессознательно, будет организовывать общество таким образом, чтобы среднее сословие чувствовало себя в положении не равном, но значащем и знала бы себе цену, тем более в нашем материально-капиталистическом мире она есть у каждого в виде стоимости его услуг. Глупо было бы думать, что цель элиты – создание общества равных людей. Такое не удалось даже коммунистам, которые, как известно так ничего и не добились в силу самой природы человека, не готового проживать жизнь без реальных накоплений в виде собственности, пусть и малой. Так что играть на пороках – не грех, а способ взаимодействия. Этим пользуются умелые управленцы и далеко смотрящие женщины. Но любая собственность требует защиты и тут на помощь приходят законы, которые смогут не столько защитить собственность в физическом смысле, сколько помочь разграничить общество на эти классы, создав необходимые юридические барьеры. И система балансировала бы отменно так, и жизнь была бы в ней прекрасна, но борьба как пассионарное свойство, принятое среди представителей элиты создает кризисы, распространяющиеся не только на элиту и не столько на неё, сколько на классы этажом ниже. При этом, ни один человек, не включенный в элиту, не сможет удержать в своих руках возможности любого из членов элиты – он, скорее, сошёл бы с ума или крепко запил бы. А раз так, то для сохранения своего значимого и всепоглащающего статуса, элита имеет право на любые действия для осуществления оного. Ни один пролетарий (в широком смысле пролетарий) и целый класс пролетариев не способен организовать ни свой труд, ни включить этот труд в цепочку взаимодействия. Он способен выполнять лишь определенную функцию, без которой, не спорю, цепочка может и пострадать, но одно звено не способно заменить цепь из звеньев, тем более, когда это звено то болеет, то ему нужно выпить, то родить детей, то вскопать грядки у тёщи на даче, то встать за пособием по безработице, то занять до получки ну и так далее. Такой, усыпанный пороками класс, как оспенный больной покрытый сыпью, не способен к реальным действиям, как неспособен к самообслуживанию скот, стоящий в хлеву. Под гнётом выдуманных бытовых пороков такой человек проводит всю свою никчёмную жизнь и исчезает в бесконечности вселенной. Когда ему творить революцию и строить новый мир? Успеть бы постирать портки, да поужинать, проверить у детей уроки, да успеть выспаться до утренней звезды – вот сверхзадача. По моему мнению, вся их жизнь заключается в укреплении собственных позиций перед смертью. Так сказать, умереть в кругу семьи на перинах в тёплой и отдельной квартире.