Империя должна умереть

Спустя два дня Хвостов приезжает с докладом к царю — но царь и виду не подает, что готовится его уволить. Спокойный Хвостов возвращается в Петроград, а через несколько недель узнает о своей отставке. Скандал с покушением на убийство Распутина завершается неожиданно. Бывший замминистра Белецкий рассказывает всю приключившуюся с ним историю знакомому журналисту, и тот немедленно публикует «интервью с сенатором Белецким» — даже не спросив его разрешения. Подобных разоблачений российское общество еще не видело. Белецкий подает в отставку с поста Иркутского генерал-губернатора. Штюрмер создает следственную комиссию, которая на самом деле ничего не расследует — нельзя же признать, что министр внутренних дел оказался убийцей.

Хвостов остается депутатом Госдумы. Он ходит на работу и рассказывает другим депутатам, что Распутин — немецкий шпион. Хвостов хотел его разоблачить, за это и поплатился — такова его версия.

Ярлык немецкого шпиона на удивление быстро приклеивается к Распутину. Еще вчера он был просто «хлыст» — а уже сегодня немецкий агент. Генерал Спиридович пытается проверить слова Хвостова — и выясняет, что это чистый блеф, никаких донесений о шпионаже у министра не было.

Но слухи продолжают распространяться. И Распутин, надо сказать, сам дает для них основания. Во-первых, Распутин — почти пацифист. Он с самого начала был против войны и все время повторяет, что война — зло, что по обе стороны линии фронта гибнут простые люди. То и дело он говорит императрице, чтобы она написала мужу, попросила его избегать бессмысленных жертв и беречь солдат.

Отношение к войне — краеугольный камень российского гражданского общества, вопрос, который ссорит семьи. Всех, кто не в восторге от войны, быстро записывают в «предатели» и «пораженцы». От этого страдает даже Зинаида Гиппиус — что и говорить о таком непопулярном персонаже, как Распутин.

Еще Распутин проповедует сострадание к меньшинствам. Он хлопочет о немецких военнопленных (это нравится императрице). Он покровительствует сектантам и раскольникам (почти как Толстой). Наконец, у Распутина обширные связи среди еврейских банкиров Петрограда — роль секретаря Распутина выполняет купец Арон Симанович, а один из любимых собутыльников «старца» — банкир Дмитрий Рубинштейн. Еврейских банкиров все в Петрограде подозревают в симпатиях к Германии и в связях с немцами.

Никто не считает Распутина проповедником гуманизма и толерантности. Его веротерпимость объясняют тем, что он сам «хлыст», внимание к евреям — тем, что он куплен еврейским капиталом (отчасти это верно, еврейские банкиры, действительно, всякий раз щедро благодарят Распутина за помощь, например, покупают ему соболью шубу). А забота о военнопленных, по мнению общества, прямо-таки явное доказательство шпионажа.

Весь Петроград обсуждает немецкое происхождение царицы и немецкую фамилию нового премьер-министра. Все это усугубляется полной непроницаемостью императорского двора. Александра не любит Петроград, не ездит туда, старается почти ни с кем не общаться, наказывая столичное общество своим пренебрежением. Она считает, что имеет на это право: императрица не должна объясняться ни перед кем, кроме мужа и ближайших друзей. Петроградское общество считает иначе.

Вырубова аккуратно собирает столичные сплетни и пересказывает их Александре. «Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что императрица спаивает государя, и все этому верят», — якобы рассказывает подруга сестре Вырубовой. Возникает замкнутый круг — чем больше в обществе ненавидят императрицу, тем сильнее она ненавидит общество.

Прощай, Стамбул

В начале января 1916 года заканчивается сражение при Галлиполи (или Дарданелльская операция), которое объединенные англо-французские войска вели почти год.

Цель Галлиполийского сражения была почти такой же, что ставил себе Петр I за 200 лет до этого, — прорубить окно между Европой и Россией. В начале XVIII века он полагал, что, разгромив Швецию и создав балтийский флот, он выполнил свою миссию. Но в XX веке все пришлось начинать сначала. Противники Антанты, Германия и Турция, заблокировали и Балтийское море, и Черное, единственным портом, через который Россия могла сообщаться с союзниками, оказался далекий Архангельск в Белом море.

Прорвать эту блокаду союзники пытаются разными способами. Россия закладывает новый порт — его назовут Мурманск — и начинает ускоренно строить туда железную дорогу. А британский морской министр Уинстон Черчилль разрабатывает Дарданелльскую операцию: взять под контроль проливы и тем самым прорубить окно в Россию.