Империя грез (СИ)

Девушка вытянула вперед тонкую белую руку и, хотела было сказать что-то еще, глядя на старейшину Ордена Яростной Крови, но он меньше чем за миг оказался у нее за плечом, словно всполох молнии на грозовом небе, она вздрогнула от неожиданности, а на ее пальце проступила алая кровь, как от сильного удара бритвой. Древний положил себе свой указательный палец в рот, прижав его языком к небу, глядя куда-то в сторону. Он напоминал сейчас юного на вид ценителя старых вин, который только что попробовал нечто не слишком ценное, но крайне интересное для него самого.

– Думаю, мы отпустим девушку, Вильгельм. Если у тебя нет к ней больше вопросов или каких-либо предложений.

– У меня нет! – чернокнижник сомкнул руки за спиной. – Подобные, почти мгновенные, перемещения вообще даются людям с огромным трудом, не нужно сейчас тратить лишние силы. Всего доброго, милая. Уверен, скоро мы встретимся снова. Сразу же по прибытии нас на имперский континент. Она склонила голову, прижав драгоценный темный дар некроманта к груди и начала медленно отступать назад. Ее четкий силуэт, одетый в черное, начал таять в еще более густом мраке и очень скоро исчез совсем, как исчезает легкая рябь на темной осенней воде.

– Что скажешь, Фледер? – Вильгельм с интересом смотрел на брата.

– Такой странный, давно забытый и не сильно приятный вкус. Ложь, если я не ошибаюсь.

– Все ведьмы – лгут! – спокойно сознался чернокнижник.

– Все наконец-то стало проясняться еще больше и много быстрей, чем я смел себе предполагать. Но мы должны быть очень осторожны, наш противник наивен, но все же по прежнему очень опасен и неимоверно силен. Мы отныне балансируем, в буквальном смысле, на самом краю. Нам, во что бы то не стало, теперь нужно вычислить карту паука.

– Я сейчас даже не вспомню, когда вообще у нас было по-другому, – задумчиво проговорил Вильгельм, глядя себе под ноги.

– Ну, целым, бесконечно большим миром мы с тобой играем впервые. Это придает жизни краски, а существованию некий особенный смысл.

– Что ты решил делать с клятвой мести, которую недавно принес? По сути, ты поклялся убить свою родную дочь, а после и себя самого.

– Это подождет. Месть не должна обжигать мне губы. Нужно выждать, сейчас то, чем мы заняты, намного интересней для меня и на много важней для этого мира.

– Если мы хоть где-то ошибемся, все, что мы знаем и помним, исчезнет.

– Все бывает в первый раз, не так ли? – сказав так, они оба глухо рассмеялись, будто это банальная на первый взгляд фраза была самой остроумной, шутка, какую им доводилось за последнее время сказать или услышать.

– Не пора ли мне вступить, наконец, в игру? – поинтересовался Фледер у брата, когда их общее добродушное веселье, наконец, утихло.

– Разумеется пора! Сам давно порывался тебе это предложить.