Империя грез (СИ)

Маркус наполнил золотой рог до краев и задумчиво вздохнул.

Глава 17. "Ярость Кракена".

– Ты понимаешь, зачем именно я устроил этот поход на самом деле?

Вильгельм стоял у кормы огромного торгового корабля, носившего грозное название "Ярость Кракена", и набивал чашку трубки из черного дерева мелком, порезанным влажным и очень ароматным табаком. Глаза бессмертного спокойной изучали далекий горизонт, на бескрайней широте которого медленно собиралась темная буря. Судно на всех парусах шло прямо к нему, сейчас время для бессмертных было очень и очень дорого.
– Ты хотел спасти Империю Грез от разрушения, – Лилея стояла рядом с ним, как всегда чуть прижавшись к нему и положим руку ему на плечо. Она не могла видеть моря, которое пересекал громадный парусный корабль, но могла чувствовать дуновение ветра и запах прозрачной соленой воды.
– Скорее я хотел избавить весь этот мир от скверны Хорвата. Этот демон из всей верховной триады всегда интересовался моим миром куда больше всех остальных. Мы с ним древние и заклятые враги. Мне кажется, он всегда мечтал завладеть местом, где я родился, просто чтоб досадить мне. Впрочем, он видит людей муравьями, а если муравьи досаждают, люди просто жгут муравейники, если отыщут. Для него все это нечто вроде болезненного наваждения. Он самый сильный не потому, что знает абсолютно все и обо всех, он самый сильный, потому что постоянно пользуется своими знаниями. Не знаю почему ему так уж приглянулась именно наша земля, но он не остановиться пока не выжжет ее до тла. Судьба свела нас достаточно давно, я уже не первое столетие противостою его козням и борюсь с его слугами. И вот совсем недавно я выяснил, что Хорват наконец явился воплоти. Он бродит среди живых людей в теле носителя. Он нашел способ пробраться сюда и я остановлю его, чего бы мне это не стоило. Я один могу представить себе какой кошмар начнется, если он обретет в этом мире свою полную силу. А именно это он и задумал сделать, вне всякого сомнения. Он не отсиживается тут и не прячется от своих. Он пришел сюда поработить этот мир и сжечь его до основании багровым пламенем ада, подвластным лишь только его злобной воле. И боюсь, кроме, тебя, меня и Фледера, его никто из живых остановить в этом мире не сможет.
– Как ты на самом деле планируешь найти его, любовь моя?
Вильгельм обернулся, заглянув в светлое лицо своей возлюбленной и улыбнулся. Улыбка было очень сдержанной и вместе с тем его глаза, не знавшие возраста, стали немного теплей.
– Расклад карт Саран поможет мне в этом. Я хорошо понимаю, что тебе не совсем понятно, в чем была его суть, но лично мне он очень многое открыл. Хорват очень умен, к сожалению, боюсь, что он намного умнее меня и вообще кого бы то ни было во всех мирах вокруг нас. Он использует свои безграничные знания, чтобы скрыться от моих глаз и даже от глаз самого правителя Тьмы. Правда сказать, карты раскрыли мне некую часто его плана, но я пока разгадал его не до конца. Теперь мне нужно будет сделать самое сложное. Сначала найти, а после и одолеть это чудовище.
– Ты боишься, что у тебя не хватит сил сокрушить его?
– Боюсь? О нет. Я просто опасаюсь не успеть раскрыть его план и найти его прежде, чем он закончит то, что начал. Если он войдет в полную силу, будучи в теле носителя, мне будет с ним уже не справиться на этой земле. Нужно найти его до того момента, как он получит обратно все свое утерянное некогда могущество. При переходе сюда, потеря им сил была неизбежна, но он не был бы Хорватом, если бы не знал, как вернуть все это обратно.
– Как он может сделать подобное?
– Я не знаю. Мне пока известно только одно. Его нигде нет. Ни в одном из миров, в которые он мог бы проникнуть. Он словно вообще бесследно исчез и никто теперь не может сказать, как ему подобное удалось. Его ищу я, мой брат, ведьмы и бесчисленное полчище демонов, посланное за ним его врагами в аду. Возможно, его ищут даже те, кого вы чаще всего называете Армией Света. Все тщетно. Его нет в нашем мире, его нет в преисподней и нет даже малейшего следа ни в одном из известных мне миров. И при этом все знаки четко говорят нам о том, что он тут среди нас. Никто пока не понял, как Хорвату удалось подобное, но это своего рода шедевр, достойный безмерного ума, могущества и наверное даже восхищений.
– Вот письмо, я написала в нем все, что ты просил, – предвечная святая протянула Вильгельму длинный конверт из серой бумаги, запечатанный темно-алым сургучом. Конверт был старым, сильно затертым и перепачканным светлыми чернилами.
– Я очень давно ношу его с собой. И вот, наконец, настало время отдать его тебе.
– Я не сомневался в тебе ни единой секунды.
– Ты слишком добр ко мне, – прошептала она едва слышно.
– Я хотел бы, чтобы ты взяла себе это кольцо. Если вдруг ты окажешься в беде и если меня не будет рядом, просто надень его на указательный палец правой руки. И к тебе придут на помощь, – он вложил в ее ладонь небольшое стальное кольцо, алое будто десертная роза. – Но помни! Это очень важно! Именно правой руки! Ни в коем случае не левой! Иначе, боюсь, ты можешь погибнуть!
Девушка прижала его к груди, как дети порой прижимают любимые игрушки, подаренные им добрыми и заботливыми родителями и отрицательно покачала головой.
– От тебя я готова принять любую помощь, Вильгельм. Но не проси меня принимать помощь от тех, кого породила скверна и тьма.
– Пообещай мне, что наденешь его, – прошептал он едва слышно. – Поклянись мне Предвечным Светом.
Она понимала, что он не успокоится, пока она не даст ему подобное обещание и, покорно склонив голову, проговорила отчетливо и громко, так чтоб морской ветер не смог похитить ее слова.
– Я обещаю тебе!
Они долго молчали, стояв у кормы, обнявшись словно молодая беззаботная пара, полная романтических грез о будущей жизни. Вильгельм позабыл о наполненной трубке в руках, которую так и не начал курить, пристально глядя вперед в темноту, собиравшуюся впереди.
– Что это за кольцо Вильгельм? Что оно делает на самом деле?
– Его очень давно придумал один маг древнего мира. Его звали Вермилион. Он был очень силен и умудрен годами, но внезапно для самого себя понял, что не смотря на свою силу и положение в мире колдовства, он по сути бесконечно и сокрушительно одинок. Эта мысль, будто медленный яд, убивающий тело с каждым днем, становилась для него все более невыносимой и мучительной. Безумие в мире магии самая частая и обычная плата за обретенную силу. Вермилион задумал создать волшебное кольцо, которое смогло бы вернуть ему давно покинувшую этот мир дочь, прямиком из мира мертвых. Теперь, если честно, никто до конца не уверен ,была ли у него вообще когда-либо дочь или это тоже стало плодом его воспаленного болезнью ума. Так или иначе, он хотел, чтобы кольцо это не только вернуло ему утерянного ребенка, но и всегда позволяло ему видеться с ней при первом желании. Его эксперименты закончились довольно трагично. Он первым делом начал проверять действия отлитых им колец из волшебной стали на своих же лучших учениках. Многие бесследно исчезли, еще больше человек погибло таинственно и неприятно. В мире магов поползли дурные слухи, один страшней другого. В конечном итоге, верховный конклав узнал об экспериментах Вермелиона и велел ему положить своим изысканиям конец. А так же потребовал выдать им уже созданные кольца. Старик смирился с подобным решением магистров и выполнил их просьбу. А погиб он в сущности своей крайне глупо. От того самого одиночества, которое его так сильно удручало все это время. Он подавился едой, которую сам себе приготовил. И некому было ему помочь. Не было рядом с ним учеников, которых он загубил одного за другим. И не было рядом дочери, которую он так и не сумел вернуть к жизни из недосягаемого мира теней. На долгие годы все вообще позабыли про кольца Вермилиона, пока в один из дней они случайно не попали в руки моего второго учителя. Великого магистра ложи светлых колдунов древнего мира. Вместе с ним мы узнали, что кольца из красной стали обладают совершенно уникальным свойством перемещения в пространстве. Если у какого-то человека на правой руке будет одето кольцо обмена и ты, или кто-либо иной, оденет второе кольцо себе на правую руку, он в одно мгновение окажется прямо подле тебя. Либо ты подле него, если кольца одеты наоборот. А если одеть его на левую руку, вы с ним немедленно поменяетесь местами. Причем абсолютно неважно, где именно вы оба будете в этот момент находиться. Неважно даже в каком из возможных миров вы оба будете, кольца красной стали вне всякого сомнения помогут вам пронзать пространство и время. Историю с возвращением мертвых, по счастью, старый Вермелион до ума так и не довел и кольца изначально сочли за банальный магический мусор, которого в древности повсюду было полно. Мой мудрый учитель в те годы счел алые кольца достаточно замечательным и вместе с тем крайне опасными артефактами. В особенности для обычных людей и потому уговорил высший конклав хранить их в библиотеке запретных заклинаний. Под присмотром у Высшего совета Магистров. Но потом началась очередная и уже последняя война против магии. Почти все колдовские ордена были уничтожены, а библиотека была разграблена и многие жуткие тайны вырвались наружу в те далекие дни. Многие просто бесследно исчезли и стерлись из памяти умерших бесследно и навсегда. Мне чудом удалось сохранить эти кольца у себя. Всего их было шесть. И два были утеряны совсем во время войны многие столетия назад.
Лилея долго молчала. Будто пыталась представить себе все, что только что рассказал ей Вильгельм.
– Мне тревожно от того, что ты сказал сейчас, – проговорила она едва слышно. – Если ты даешь мне кольцо, значит, уже не веришь, что сам сможешь защитить меня от подступающей к нам Тьмы. Я знаю, ты скажешь мне, что просто хочешь подстраховаться. Но в глубине души мы оба чувствуем, что это не так. Я хотела бы оставить и тебе свой оберег, который хранил меня всю мою жизнь. Я больше не ношу его на шее, поскольку там висит теперь крест Предвечного Света. Ты знаешь, что я никогда не знала своих родителей. Кто-то еще в младенчестве оставил меня в корзине у дверей монастыря, передав меня на попечение Богу и доброте светлых сестер. На шее у меня был этот простой медальон из серебра. Там надпись, которую никто в последствии так и не смог прочитать. Возможно это и не надпись вовсе, а всего лишь набор глупых символов. Ни в одной библиотеке старого и нового мира я не нашла ничего, что открыло бы мне это тайну. Возможно, это единственное, что связывает меня с моими родителями. Возможно, нет. Мне очень хочется верить, что это именно так.
Она протянула ему свою тонкую белую руку и на ее маленькой ладони неровной серебряной горкой лежала витая цепочка и простая пластина, грубо отлитая в виде цветочного лепестка.
Вильгельм взял драгоценность в руки, скорее из любопытства, нежели из истинного желания на самом деле оставить его себе. Он поднес лепесток серебра к глазам и, пристально осмотрев едва заметную и стершуюся от времени надпись, с уверенность сказал. Это и правда давно утерянный и мертвый язык. Кажется, тут написано "Богом данная". Я не смогу перевести это точней. Прости, любимая. И боюсь, никто уже на этой земле не сможет.
Лилея печально улыбнулась, повернув лицо к теплому ветру. Вопреки ожиданиям Вильгельма. приготовившегося отвечать на расспросы и рассказывать какой именно народ и когда говорил на этом наречии, она хранила задумчивое молчание.
– Так странно, узнать свое настоящее имя в момент, когда твой жизненный путь почти уже пройден и безвозвратно подходит к концу. Я уверена у нас получится одолеть его, любимый.
Вильгельм открыл глаза. Он лежал в теплой уличной одежде на узкой корабельной кровати в отдельной крохотной каюте, было очень тихо, пахло деревом, топленой смолой и плесенью. Комнату эту было сложно назвать каютой, скорее это была темная нора для хранения корабельных снастей, но тут это было единственным отдельным свободным помещением на корабле. Чуть дальше справа и прямо перед ним было огромное множество больших и удобных кают, чистых, просторных и светлых, предназначенных специально для людей, плативших хорошие деньги за морскую переправу на континент Империи Грез, но все они были заняты купцами, торгующими с дикими землями, а так же людьми, сопровождавшими ценные грузы с земли Армента. В одной из таких кают сейчас мирно спала Лилея, убаюканная скрипом снастей и могущественным морским ветром, шумевшим за кормой и наполнившим величественные серые паруса летевшего по волнам темного судна.
Вильгельм ждал к себе гостей, но встречаться с ними и говорить при посторонних было совершенно не возможно. Лучше всего было совсем обойтись совершенно без свидетелей и потому он с самого утра занял это неприглядное помещение, сказав своей возлюбленной и капитану корабля, что ему в данный момент непременно нужно поразмыслить в полном одиночестве. Лилея отнеслась к этому с глубоким, свойственным лишь ей одной пониманием, а капитану было абсолютно наплевать, особенно если учесть, что они и так заплатили ему больше, чем он выручил бы за три таких перехода по морю за раз. Рядом с его теперешней кроватью стоял грубый прямоугольный стол, на котором колдун разложил многочисленные старые книги, свитки, письменные принадлежности и свои последние личные записи. Рядом с уродливым и грубым столом так же стояло два массивных стула, которые невозможно было придвинуть ближе или сдвинуть с места вообще, поскольку они были плотно прибиты и привинчены к полу на случай сильной морской качки.
Вильгельму только что приснился сон, впервые за долгие столетия он уснул и смог видеть настоящие сны. Это было странным ощущением, так, словно он вспомнил нечто давно и напрочь забытое, и воспоминания эти были очень приятными, как восторг от полета в далекой детской фантазии. Восторг, который бесследно уходит лишь только ты становишься немного взрослей и по настоящему понимаешь, что однажды умрешь. Он проверил внутренний карман. Письмо, написанное его возлюбленной предвечной святой, Лилеей из Семериван, было на месте, а значит кольцо из красной стали было теперь при ней.
Он спустил ноги с кровати и сел, расправляя затекшие от долгого бездействия плечи. На стальном крюке над столом висела небольшая масляная лампа, бесшумно и плавно качавшаяся из стороны в сторону в такт идущему по волнам судну. Бессмертный сверкнул глазами во тьме и лампа медленно, но с упорством загорелась, будто к ней поднесли открытый огонь. Сквозь мутное и закопченное стекло в деревянном корабельном ящике без окон полился теплый желтый свет густой как болотный туман.