Империя грез (СИ)

– Ты не собираешься отвернутся от меня и проклясть, потому что теперь я стала порождением Тьмы?

Маркус вдруг рассмеялся спокойно и весело, как смеялся, когда при нем шалили маленькие дети.

– Отвернутся от тебя? Нет, девочка, если уж кому-то отворачиваться, то скорее всего это надо сделать тебе. Из-за меня тебя похитили и зверски пытали. А потом кто-то другой, а совсем не я спас тебя из застенок Инквизиции, откуда у людей обычно только одна дорога. На костер. Кем бы он ни был, это человек залечил твои раны на теле и кажется даже в душе. Он отдал тебе свою силу и разве я теперь должен выражать по этому поводу недовольство? Он сделал для тебя так много, так много того, чего никогда не смог бы сделать я! Я не стою его мизинца. А тот, кто сделал это, будь он хоть трижды всеми проклятым, кровопийцей и душегубом, теперь я перед ним в неоплатном долгу. Ты довольно долго живешь в нашем доме, чтобы знать, что харагримы всегда отдают свои долги. Этот вампир вернул мне тебя, ничего не требуя в замен. Он сделал то, чего не успел сделать я сам, хотя обязан был спасти тебя. И потому я благословляю его имя и деяния, во чтобы сам он не верил и кем бы на самом деле не являлся. И плевал я на религиозные предрассудки с самой высокой церковной колокольни во всем имперском доминионе.

Ее удивление нарастало словно снежный ком, она села на кровати, спустив ноги и чуть прикрыв пухлые губы рукой, с трудом веря в то, что сейчас слышит.

– Но… но, как же то, кем я теперь стану? Неужели это не вызывает у тебя отвращения или опасений.

– Что именно, Сарсэя? Что через необъяснимое количество времени ты станешь иной? И возможно уже ей стала. Что теперь тебе необходимо будет пить кровь других людей? Мой клинок выпил ее так много, что боюсь ни один вампир на этой земле не способен бы был влить в себя столько даже за добрую сотню лет. К тому же, я не склонен переживать о том, чего еще не случилось. Возможно это мой последний день на этой земле, а завтра меня убьют. Если мы доживем до дней, когда ты станешь ходить по воде и ты обещаешь мне, что не будешь среди ночи нападать на меня, или на членов моей семьи, или на моих близких друзей, думаю это не сильно будет отличаться от того, чем я был занят всю свою жизнь, держа в руках оружие. Мне важно, что прямо сейчас ты жива и здорова. Как ты будешь распоряжаться тем, что у тебя есть и будет это только твое право, как свободного человека. И не мне тебя судить.

Сказать, что Сарсэя была поражены услышанным, было бы пустым звуком. Сказанное Маркусом потрясло ее до самых глубин души и сознания.

– Но.. ты же паладин. Воин божественного Света! Ты призван сюда Богом убивать таких… как я!

– Разве? – харагрим пожал плечами. – Я призван творить справедливость согласно тому, что написано в Книге Предвечного Света? Или тому, что живет в моем сердце? Беда лишь в том, что грани этой справедливости всегда очень уж сильно размыты. Можно спасти невинного ребенка от волков в лесной чаще и детеныши убитых зверей умрут от голода, скуля и зовя на помощь своих родителей, которые не пойми почему их оставили. Думаешь им будет менее больно и страшно, чем грудным детям? А ребенок, спасенный тобой, потом вырастет, оденет на себя рясу святого палача и начнет прижигать каленым железом ни в чем неповинных людей вроде тебя. Мы творим справедливость, Сарсэя, и просто верим, что поступаем верно и делаем добро ради самого добра. Но на самом деле у каждого из нас своя собственная правда и свое собственное добро. Так было и всегда будет, как бы прочие не старались привести это к чему-то общему для каждого из нас. Наверное именно поэтому зло и неискоренимо, пусть даже это звучит от меня как святотатство.

Они очень долго молчали, каждый думая о своем. Ветер на заснеженном дворе свистел и выл монотонно словно костяной рожек, рождая мысли о том, как славно быть за крепкими стенами подле очага рядом с тем, кого любишь, когда где-то за пределами каменных стен живет лишь холод одиночество и отчаяние.

– Скажи, как звали того, кто спас тебя? Того вампира, что даровал тебе дар обращения.

– Фледер-Верминтаель-Оргаел-Риз.

– На вид он невысокий, полный, с лысой головой и изысканными манерами? Человек с голосом ангела, лицом принца крови и глазами белого горного волка?

– Да… Только откуда ты можешь все это знать?

Маркус снова весело усмехнулся.

– Ты была со мной предельно откровенна. Это единственное, что мне необходимо от близких для меня людей! Кем бы мы ни были, героями или чудовищами, гениями или злодеями, нас всех объединить способна одна только правда. И в ответ на твою откровенность я расскажу тебе то, чего не рассказывал никому и никогда. Я никогда не видел Фледера, спасшего тебе жизнь, но много слышал о нем от его старшего брата Вильгельма. Очень многое из того, что происходит со мной и со всеми нами сейчас, он предсказал мне очень и очень давно.