Империя Гройлеров

Не так давно между высшими чинами империи разразилась бурная дискуссия на тему: сохранять ли в облике будущих рядовых гройлеров шпоры на голенях? С одной стороны, шпоры, конечно же, гройлерам не присущи, ибо нужны они лишь отсталым в своем развитии петухам – для выпендрежа перед клушами и для петушиных боев (нешуточных, порой кровавых схваток за симпатии тех же клуш). Все это, конечно, ниже гройлерного достоинства.

С другой стороны, шпоры – символ подавления и понукания нижестоящих особей, и потому на пятках у «главных клювов» государства – мегагройлеров – вполне уместны.

– Нет ничего зазорного в том, чтобы перенимать у врага что-то полезное, – подвел итог дискуссии Старший Канцеляр Империи.

Под врагом, разумеется, имелся в виду Куростан – соседнее государство свободных кур и петухов, презрительно именуемых в Империи Гройлеров «чикен-фри».

Самые большие шпоры, конечно же, отрастил мистер Гройль, затем, по мере убывания общественной значимости гройлера, убывала и длина этих грозных кинжалов на ногах: у Гыр-Быра, например, шпоры представляли собой довольно кургузые нароосты, лишь обозначающие его принадлежность к высшей, немногочисленной касте избранных.

Безликая масса рядовых гройлеров могла только мечтать о таком недосягаемом для них знаке отличия, как шпоры. Хотя, благодаря той пище, которой их пичкал главный химик мистер Грой, способность к мечтанию, похоже, напрочь выветрилась из гройлерных мозгов.

Да здравствует Империя
ГройлЕ

рной свободЫ!

– повторил призыв гимна хор «детУшек-недотУшек».

О нет, не так уж глуп был автор гимна мистер Гройль (хотя и глуп, конечно). И все же правила постановки ударения в словах он более-менее понимал. И нелепая для слуха «гройлЕрная свободА» появилась в гимне далеко не случайно. Настолько не случайно, что, прямо-таки скажем – нарочно. Для понта? Для издевки? Отчасти, лишь отчасти…

Просто мистер Гройль терпеть не мог слова «свобода», произнесенного с должным ударением, без коверканья и сарказма. Ну не в состоянии был переносить его, и все тут.

Но графически, особенно – при прочтении иностранцами, текст гимна, казалось, провозглашал-таки некую гройлерную свободу – а это и было существенным дипломатическим аргументом.

Глава вторая В которой мистер Гройль еще только решается на смелый поступок

Мистер Гройль длинно потянулся, оглушительно захрустев всеми своими двумя сотнями хрящей, и подошел к окну. Его роскошный Канцелярский пентхаус располагался на 166-м, самом верхнем этаже Имперского Небоскреба.

Но даже с такой невероятной высоты можно было различить надписи на полотнищах, растянутых вдоль крыш небоскребов ростиком поменьше, чем Имперский. «Распетушим Куростан!», «Всех кур – в ощип!», «Куры – дуры, петухи – лопухи!», «Лупцуй курозадых до последнего птенца, без конца, без конца!», «Гройлеры – будущее Вселенной!». И, особняком: «Все – на ударное производство гудрона!»

Конечно же, все это были придумки главного школьного учителя и агитатора Империи мистера Гр. Что ж, вовсе даже не куриные мозги у этого пожилого, старательного гройлера. Жаль, буковку очередную ему присвоить никак не получается – трехбуквенное имя уже занято шефом силовиков, угрюмым Гро. А пора бы потрафить этому трудяге-учителю, не то обидится верный соратник. Хотя, в самом-то деле, на что ему обижаться? Для него мистер Гройль делал все, что мог.

– Ну что это за имечко у меня, господин Старший Канцеляр? – ныл просветитель, буквально наступая на шпоры мистеру Гройлю. – Гр. Это же сокращенно – гражданин, или – гройлер, так пишут все поголовно в своих сочинениях и прошениях. «От гр. Джи-122». А я ведь все-таки далеко не среднестатистический гройлер…

В итоге этих нудных приставаний, а также за исключительную личную преданность Старшему Канцеляру Гройлю, к учительскому имени Гр добавилось еще одно «р». Букв, действительно, стало больше, аж целых (вожделенных!) три, да только вот на слух звучание имени совсем испохабилось. Гррррр… Тут хоть сколько хошь этих «р» прибавляй, а будет только мерзее.

И, по умолчанию (а главным образом – личному секретному распоряжению милостивого Старшего Канцеляра), этого идио… гм… идеолога, этого алчного до наград гройлерного мозгоправа стали величать Гыр-Быр. И – надо же! – проповедник был на вершине счастья: как-никак, единственное двойное имя на просторах империи… А ведь, надо же, именно он придумал слоган: «Петухи – лопухи!» Уж сам-то, действительно – лопух так лопух!

Кстати, это ведь еще один ляп в гройлерной пропаганде: обыватели давным-давно забыли, как выглядит лопух и что это вообще такое. Сколько хватало взгляда с высоты пентхауса главного небоскреба, залитая гудроном Имперская площадь и простирающиеся за ней гудронные территории, утыканные гудронными небоскребами, были сплошь черны, и лишь кое-где для оживляжа торчали пластмассовые деревца.

А тут вдруг на самом видном месте, на здоровенном плакате, такое вредоносное понятие – «лопухи»…

Или это: «Лупцуй курозадых!»