Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей

Ограничение гетманских прав в «конституции» Пилипа Орлика было вызовом московской политической культуре в том смысле, что права гетмана здесь ограничивал не царь, а старшина, к которой теперь переходили суверенные права заключения контракта – «конституции» – с гетманом. Укрепляя свои права и закрепляя их письменно во время выборов нового гетмана, старшина практически копировала польскую практику избрания польского короля шляхтой. На смену естественной для Московского государства в целом и особенно для России времен Петра I модели авторитаризма старшина предлагала отношения с правителем, которые базировались в большей степени на польской политической модели, чем на российской.

В своих политических сочинениях в эмиграции Пилип Орлик хотя и не отказывался от определения своей родины как Руси/России/Малороссии, но главный акцент делал на определении ее как Украины. Термин «народ» (gens) употреблялся им по отношению к населению Украины, определяемому им как малороссийское, а термин «нация» (natio) был зарезервирован исключительно для казачества [472] . Модель Орлика предусматривала малороссийское этническое происхождение и казацкую национальную принадлежность. Казацкая нация Орлика фактически противостояла польской политической нации авторов Гадяча и всероссийской политической нации церковных и светских идеологов малороссийства.

Поражение Карла XII и Мазепы под Полтавой сделало невозможным распространение радикальных идей об особом казацком народе-нации на украинских землях. Репрессии Петра I, ликвидация гетманского правительства, понижение статуса киевской митрополии до уровня рядовой архиепископской кафедры и другие притеснения со стороны центральной власти вынудили казацкую старшину вернуться к старым атрибутам малороссийской идеологии. Взгляды Орлика на существование особой казацкой нации, хотя и базировались на интерпретации идей, бытовавших в Гетманщине в начале XVIII столетия, в целом сформировались в эмиграции и имели относительно ограниченное влияние на формирование идентичности левобережных украинцев.

В Гетманщине, тем не менее, продолжал существовать как определенная альтернатива малороссийству хазарский миф, оказавший серьезное влияние на политическое мышление и исторические представления казацкой элиты. Его следы мы находим во многих произведениях «войсковых канцеляристов», начиная с летописей Григория Грабянки и Самуила Величко и заканчивая «Разговором Великороссии с Малороссией» Семена Дивовича (1762). Вместе с тем политические условия в казацкой автономии не позволяли местным авторам делать на основании этого мифа такие далекоидущие выводы, какие позволял себе за пределами Российской империи Пилип Орлик. Хазарский миф в автономии подчеркивал отличие малороссов от великороссов, но не стал основой для формирования идеи политической нации, в корне отличной от российской. В социальном отношении хазарский миф являлся необходимым историческим обоснованием казацкого компонента в составе малороссийской идентичности. Самуил Величко отразил это объединение социального и этнического в малороссийском сознании в часто употребляемой им формуле «русько-казацкий народ». «Казацко-малороссийский народ» выступает как одно из главных «действующих лиц» в «Кратком описании о казацком малороссийском народе и его военных делах» бунчукового товарища Петра Симоновского (1765). Следует отметить, что многие иностранные путешественники и авторы исторических трактатов, писавшие об Украине во второй половине XVII – начале XVIII столетия (от Павла Алеппского до Жана Бенуа Шерера включительно), считали казаков отдельным народом, выдвигая таким образом на первый план социальный элемент при определении их национальной идентичности.

Малороссийская Украина

Туманность представлений самих казаков о соотношении социального, этнического и религиозного в их самоопределении отразилась во множественности вариантов названия их родины. На разнообразие названий казацкой автономии указывал в «Разговоре Великороссии с Малороссией» Семен Дивович, вложив в уста Малороссии такие слова: «от древних казаров род веду и начало, / Названий сперва было у меня немало» [473] . В определении Гетманщины конкурировали в XVII—XVIII столетиях такие названия, как Русь, Войско Запорожское, Малая Русь/Россия и Украина. Постепенно остаются самые употребительные термины «Малая Русь» и «Украина».