Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей

Среди предков он также перечислял саков, массагетов, маргианцев, парнов и других ираноязычных обитателей древней Центральной Азии, которых, как мы видели выше, местные тюркские политики и интеллектуалы причисляют к своим собственным предкам. Аналогичным образом ареал формирования таджикского народа он помещал между Иранским Хорасаном и Северным Афганистаном на юге и Хорезмом на севере, где сегодня живет основная масса тюркских народов Центральной Азии. Именно с этой территорией он и связывал историческую судьбу таджикского народа, что неизбежно вовлекало таджикскую версию прошлого в конфликт с подобными версиями соседних тюркских народов. Мало того, на включенной в его книгу карте «арийская зона» охватывала огромную территорию от городов Хараппской цивилизации на юго-востоке до селений культуры Кукутени-Триполье на западе, что должно было свидетельствовать о былой славе «арийцев». Правда, в тексте книги Негматов предпочитал говорить не об «арийской», а об «авестийской цивилизации», хотя «единое арийское (иранское) бытие» также находило место в его концепции. [657]

Этот проект не ограничивался чисто интеллектуальной конструкцией, а активно использовался властями Таджикистана для укрепления таджикского национального единства, чему служили массовые общественные мероприятия. В 1999 году под руководством Рахмонова таджики справили 1100-летие государства Саманидов как «великого национального государства». Ведь именно с ним местные ученые связывают формирование таджикского народа и его наивысший расцвет в эпоху Средневековья, иными словами, его Золотой век. Рахмонов рассчитывал, что обращение к общей славной истории снизит социальное напряжение и приведет нацию к сплочению [658] . Кроме того, это было вызовом давнему сопернику, Узбекистану, где в 1996 году с помпой отпраздновали «Год Амира Тимура». Таджикистан демонстрировал свою более глубокую, а тем самым и более престижную историческую традицию. Одним из важных символических актов, посвященных юбилею, стало установление альпинистами летом 1999 года бюста Измаила Самани на высочайшей вершине Памира, которая с тех пор получила его имя.

Затем в 2001 году было принято решение отпраздновать новый юбилей – 2700 лет священной персидской книги «Авесты», и это вызвало повышенный интерес таджикских ученых к проблемам зороастризма и «арийских» основ таджикской культуры. Родину Зороастра они стали с особой страстью искать в Средней Азии, т. е. на территории «исторического Таджикистана». Так в Таджикистане центральной властью и местной интеллектуальной элитой стал культивироваться арийский миф, призванный, во-первых, сплотить нацию путем апелляции к единым древним предкам, во-вторых, наделить таджиков славой древнейших цивилизаций, в-третьих, снизить накал религиозных противоречий между суннитами и исмаилитами, в-четвертых, создать глубокие культурно-исторические основания для союзнических отношений как с Россией, так и с Ираном и, наконец, в-пятых, провести резкую границу между таджиками и узбеками, изобразив их народами с совершенно разными корнями, включая «расовые» [659] . Кроме того, как «саманидский» проект 1997—1999 годов, так и «арийский» проект 2001—2006 годов должны были подчеркнуть мудрость и непререкаемый авторитет Э. Рахмонова накануне президентских выборов соответственно в 1999 и 2006 годах и ослабить позиции исламистов. [660]

Чтобы придать этому мифу научную достоверность, таджикские ученые должны были заполнить досадный разрыв между эпохой Зороастра и Саманидами. Вскоре эта задача была успешно решена: ссылаясь на китайские источники, таджикская исследовательница обнаружила некое государство Кирпанд, существовавшее в II—VII веках и занимавшее обширную территорию от реки Инд до Хорезма. Якобы эта «империя» была создана предками таджиков, и в ней господствовал «арийский язык». [661]

После этого 12 сентября 2003 года президент Таджикистана смог с полным удовлетворением издать указ о праздновании в 2006 году Года арийской цивилизации. При этом он, с одной стороны, обличал расизм и дистанцировался от нацистской псевдонауки, но с другой – с гордостью говорил о «чистом культурном наследии». Он доказывал, что «арийская цивилизация, с ее культурно-нравственными ценностями, сыграла поистине очень важную роль в формировании человеческой цивилизации и связей между цивилизациями и культурами, о чем свидетельствуют исторические памятники, сохранившиеся на территориях проживания арийских народов и в других странах. Ценности арийского наследия и культуры считаются предметом гордости не только для их наследников, но и всего человечества, являясь общечеловеческим историческим достоянием». Эти ценности казались ему настолько значимыми, что он требовал восстановления в правах названия «арии» в отношении иранских народов как традиционного. При этом, ссылаясь на археологию, он с вдохновением указывал на огромные по размерам пространства, освоенные иранскими («арийскими») народами в раннем железном веке. Но «извечной родиной» ариев он представлял Среднюю Азию. [662]