Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей

Какие-либо сомнения в истинности названной президентом даты отвергались официозными СМИ как «очернительство» и «ультрарадикализм» [638] . Между тем, после того как в марте 2005 года Акаев был смещен с поста президента республики, в кыргызской печати появились серьезные возражения против его версии возникновения кыргызской государственности. Было показано, что упоминания о кыргызах в древнекитайских летописях не имели однозначной трактовки и что наиболее надежные сведения о них встречаются не ранее VII века н. э. [639] Любопытно, что еще во время юбилейных торжеств известный кыргызский писатель Ч. Айтматов, подчеркивая их значимость, увидел в образе «древней государственности» национальную мечту, способную оказать помощь современным кыргызам в справедливом устройстве своего общества [640] . Иными словами, речь шла не столько о научной обоснованности концепции (хотя Айтматов верил ученым), сколько о ее современной социально-политической актуальности. Действительно, как подтверждает кыргызский социолог, проводившиеся в республике грандиозные празднества и юбилеи были призваны привить людям самоуважение и преодолеть негативные следствия «черного самосознания». По инициативе Акаева был сформирован моральный кодекс народа, в основу которого были положены «Семь заповедей Манаса», заимствованные из народного эпоса. Правда, идейного вакуума это так и не заполнило. [641]

Не меньший интерес к прошлому проявляет и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Так, в книге со знаковым названием «В потоке истории» он пишет: «Драма действующего политика состоит в том, что шлейф истории незримо присутствует в каждом его деянии или высказывании, будь то разрушительный или созидательный акт» [642] . Стремясь поднять дух казахов, он называет их «наследниками великих цивилизаций». При этом он подчеркивает, что казахи столетиями формировались на своей «этногенетической территории», сохраняя там культурную преемственность и не меняя своей идентичности [643] . Правда, при этом ему не удается избежать противоречий. С одной стороны, он призывает помнить о пятивековой собственно казахской истории, но, с другой стороны, не собирается забывать и о более величественном общетюркском прошлом; с одной стороны, указывая на открытие археологами древних городов на территории Казахстана, подчеркивает неправомерность сведения истории казахов к номадизму, но с другой – вдохновенно описывает славные деяния предков-кочевников; с одной стороны, делает акцент на синкретичном характере казахской культуры, лежащей в центре диалога самых разных евразийских культур, а с другой – настаивает на том, что казахи никогда не смешивались в массовых масштабах с другими этносами.

Опираясь на археологические данные, он пишет: «Нет нужды преувеличивать наше реальное историческое наследие. Оно столь велико и впечатляюще, что не требует никакой мифологизации». И, апеллируя к мифологизированной пантюркистской версии прошлого, он с высоким пафосом дает отпор тем, кто говорит о «вековой отсталости степи» [644] . Мало того, среди далеких предков он находит ведических ариев и саков, изящно обходя вопрос об их языках, которые не имели никакого отношения к тюркским. Зато он отмечает в их внешнем облике «монголоидную примесь» и с гордостью объявляет о том, что в древности они «остановили нашествие иранских завоевателей», после чего «тюрки покорили полмира» [645] . И он воспевает кочевые империи как «новый тип цивилизации». Иными словами, Назарбаев создает великий националистический нарратив о предках, в немалой степени опираясь на достижения казахстанских археологов.

Президенты любят посещать археологические памятники и навещать «родину предков», видя в этом важный символический капитал. Например, Ниязов гордился тем, что «побывал почти во всех местах древних обитаний туркмен» [646] . В свою очередь, Акаев в июле 2002 года съездил в Хакасию и Северо-Западную Монголию и сфотографировался на фоне знаменитых оленных камней. Его поездка представлялась кыргызским телевидением как посещение «земли предков» [647] . А Назарбаев гордится тем, что дал распоряжение составить археологическую карту района Астаны, в результате чего там был найден древний город. [648]