Империя и воля. Догнать самих себя

28. В стратегической перспективе такой курс означает развитие процесса воссоединения исторической России (соответствующие предложения Абхазии, Осетии, Приднестровью), а также переговоры с Казахстаном и Украиной по поводу интенсификации путей взаимной интеграции. Император начнет переговоры не только с государствами, но и с распыленными повсюду русскими общинами об их участии в процессе воссоединения. Такой замысел может показаться многим чистейшей фантазией и маниловщиной. Ведь сегодня так популярны взгляды «кашистов» (по имени О. Кашина) о неминуемом распаде РФ и образовании на ее месте нескольких уютных европоподобных государств. Но для нас кашинский сценарий, так же как другие предложения по уменьшению пространства России, неприемлем. Напротив, мы видим, что о крушении СССР (не как сугубо коммунистического проекта, а как геополитического проекта, то есть империи) сегодня жалеют все его народы. В первую очередь русские, но также и армяне, и таджики, и другие народы СССР в массовом порядке (в последнее время такие настроения заметны даже среди прибалтийских народов). Сейчас еще не упущен уникальный исторический шанс — еще не поздно поднять знамя воссоединения тех, кого обхитрили, предали и продали. И поднять такое знамя и удержать его по силам именно императору Великой и Белой Руси.

Часть III. Логика Путина

Невостребованная «вечная Россия» [76]

Восемь лет путинского иллюзиона

Восемь с лишним лет правления Путина — эпоха парадоксов. Удалось добиться замирения в Чечне и угасания террористической активности, переформатирования властных отношений в центре и регионах, утроения числа российских миллиардеров — реальной опоры власти. Все остальные перемены носили половинчатый и камуфлирующий характер. За эти годы был проеден данный России Богом существенный ресурс необычайно благоприятной внешней конъюнктуры. Не столько даже нефтяных и газовых денег, сколько ресурс свободы от внешних угроз, когда наиболее агрессивные мировые игроки отвлеклись от России и «не занимались» ею.

Путин прославился как виртуоз двусмысленности — в любом, даже достаточно ясном его публичном утверждении содержался экивок в противоположную сторону. Он оказывался вроде бы как «своим» и для Запада, и для Востока. «Своим» как для патриотов, так и для либералов, как для широких масс, так и для капитала. Он проявил дар нравиться внутри России враждующим антиподам, особенно на фоне опостылевшего большинству нации расточителя и капитулянта Ельцина.

Но когда руководитель страны выступает в качестве иллюзиониста — это тоже рано или поздно всем надоедает. Во второй президентский срок Путина иллюзион приобретал все более углубленные черты. Он вырос в целую артистическую систему «путинской стабилизации» с показательными акциями. Когда государство верой и правдой служит олигархату, молчаливому сговору между крупными магнатами, такой спектакль выступает как всеобъемлющая операция прикрытия. Именно поэтому так много говорилось в путинской России о стабильности. Внешне речь шла о стабильности всего общества, но в сущности — о фиксации и консервации крупной собственности, стабилизации той системы, которая в 90-е годы была откровенно криминальной, опасной и подвижной. Несомненно, теперь это был уже другой олигархат, наступила фаза установления баланса интересов. Те же, кто попытался нарушить складываемый баланс, опрокинуть Россию обратно в 90-е (Березовский, Гусинский, Ходорковский), поплатился за это.

Одной из ключевых тем путинского иллюзиона стала игра на контрасте: что было в 1999–2000 годах, и что стало теперь. При этом скромно умалчивалось, какую в сущности альтернативу предложил ельцинской эпохе Путин. Для многих вопрос об этой альтернативе — идеологической ли, стратегической ли, подспудной ли — остается загадкой до сих пор. Но что изменилось в действительности — так это атмосфера в СМИ. Пошлости не стало меньше, но стало гораздо меньше злорадства и амбиций. Центральные каналы ТВ все больше возвращаются к тем терапевтическим функциям, которые были свойственны им в эпоху позднесоветского «застоя». Убаюкивающие интонации вызывают у старшего поколения эффект дежа вю.