Империя и воля. Догнать самих себя

Все эти сдвиги до поры до времени могли интерпретироваться превратно и двусмысленно — тем более что они соседствовали и с другими мерами и кампаниями, в какой-то мере им противоречащими. Собственно и модель дуумвирата, наличия двух штабов в стране так до сих пор и не отброшена.

Однако за системой этих сдвигов и отдельных высказываний Путина все больше проступала мировоззренческая система — то, чего раньше в нем не просматривалось. (Раньше Путин был всецело ситуационен — даже Мюнхенская речь была не более чем раздраженным ответом на конкретную обиду и несправедливость.)

Наступил момент, когда мировоззренческая система была явлена, и проступили черты ее целостности. Явился лик Путина — то, что он умудрялся скрывать за туманом своего иллюзиона в течении 13 лет. Осколки разбитой вазы собрались воедино и срослись в стройную форму. Мы вновь обрели голос, звучащий громко и уверенно.

И вот наступил момент, когда эта мировоззренческая система была явлена, и проступили черты ее целостности. Явился лик Путина — то, что он умудрялся скрывать за туманом своего иллюзиона в течении 13 лет.

Этот произошло на Валдайском форуме 2013 года, где в выступлении с речью и в особенности в ответах на вопросы из зала президент, идущий на гребне волны сирийского дипломатического триумфа, предстал как лидер уже не государства только, но и возвращающейся Русской цивилизации.

Валдайскому явлению предшествовала статья в «Нью-Йорк Таймс», в которой русский вождь бросил в лицо американцам: «Бог создал нас равными». Но помимо риторики в статье «Сирийская альтернатива» приоткрыт был и секрет путинской решительности, образ его политического и исторического Рубикона. Анализ событий «Арабкой весны» и новейших революций 2.0 не оставляет сомнений — России не долго оставаться в стороне от этого глобального процесса. Боевики на стенах полуразрушенных сирийских домов пишут на нескольких языках, включая русский: «Россия, ты следующая!»[83] И в своей статье Путин ясно говорит об этой угрозе, — того, что наемники-бандиты из Сирии окажутся в «наших странах», — угрозе, которая подталкивает его к явлению определенного лика, к прекращению двусмысленности.

Что касается беседы на Валдае-2013, обращают на себя внимание пять смысловых блоков, которые впервые были представлены Путиным и которые сами по себе оформляют новую парадигму государственного мировоззрения.

1. Была явлена субъектность, вера в Россию как цивилизацию («у России большое, мощное будущее») и как судьбу («Россия — это судьба»), ее возвращение к себе. Путин объявил о завершении так называемого постсоветского этапа: «Годы после 91-го принято называть постсоветским этапом. Мы пережили, преодолели это бурное драматическое время. Россия, как это уже бывало в истории не раз, пройдя через ломки, испытания, возвращается к самой себе, возвращается в собственную историю. Упрочив свою национальную самобытность, укрепив свои корни, оставаясь открытыми и восприимчивыми к лучшим идеям и практикам Востока и Запада, мы должны и будем идти вперёд». Что же идет на смену «постсоветскому этапу»? Название новой эпохе еще не придумано, а если его и можно угадать — то вряд ли оно покажется достоверным и убедительным.

Однако, это будущее базируется на нескольких аксиомах:

• Россия — это государство-цивилизация, «скреплённая русским народом, русским языком, русской культурой, Русской Православной Церковью и другими традиционными религиями России». Россия — это многообразие в единстве, «цветущая сложность».

• «Суверенитет, самостоятельность, целостность России безусловны. Это те «красные линии», за которые нельзя никому заходить».

• Дважды в XX веке мы переживали национальные ката ст рофы, распад государственности и разрушительный удар по культурному и духовному коду нации. Однако, вопреки этому, нам есть чем гордиться в своей истории — эта история для нас целостна: «Вся наша история без изъятий должна стать частью российской идентичности».

• Копирование чужого опыта, попытки извне цивилизовать Россию «не были приняты абсолютным большинством нашего народа», стремящегося к суверенитету духовному, идеологическому и внешнеполитическому.