Империя. Исправляя чистовик (СИ)

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. Днем ранее.

Иван Никитин был горд и счастлив. Именно его, одного из тысяч сотрудников ТАРР, допустили сегодня в святая святых – в Императорскую резиденцию на острове Христа. Нет, видеть Государя и Государыню ему доводилось многократно, но это были протокольные мероприятия, официоз, на которых Августейшее семейство играло свои роли. Сейчас же он имел потрясающую возможность увидеть Ее Величество не только вблизи, но в совершенно иной, почти домашней обстановке.

Конечно, он слегка покривил душой, подумав, что от ТАРР он тут один-единственный. Разумеется, с ним был оператор кинохроники и штатный фотограф, но у каждого из них была своя задача, и лишь у Ивана была возможность слушать живую речь Императрицы, не отвлекаясь на технические моменты съемок. Приответственнейших съемок. Так что, в отличие от Лейб-фотографа Прокудина-Горского, видевшего и снимавшего Августейшую чету десятки и десятки раз во всех интерьерах и ипостасях, его коллеги из ТАРР от усердия разве что языки не высовывали. Да, вот что значит опыт! Стоит себе Лейб-фотограф спокойно и расслаблено, снимая все больше, как это не удивительно, не Государыню, а прибившего для интервью итальянского режиссера господина Муссолини. Причем снимал с разных ракурсов и с разных позиций.

Ну, лезть в задумку и планы господина Прокудина-Горского Иван не собирался, наслаждаясь Высочайшей аудиенцией, ради которой они вместе с итальянцами вынуждены были прожить две недели на острове Богородицы. Впрочем, житиё там было весьма и весьма комфортным, фактически являясь неожиданным отдыхом на море, чем работой. Да и правила были одни на всех, включая, как говорят, и самого Императора.

В общем, две недели прекрасного отдыха, а также интересных собеседников. Тот же господин Прокудин-Горский буквально сдружился с синьором Муссолини и довольно часто его снимал для своей коллекции. Как, впрочем, и всех прибывших итальянцев. И даже в присутствии Ее Величества не прекращал своих съемок, уделяя гостям не меньше внимания, чем самой Хозяйке.

А Хозяйка была прекрасна, очаровательно улыбалась, приветливо отвечала на вопросы и даже дозволила своим бывшим соотечественникам взглянуть на Цесаревича Александра и Царевну Викторию. Итальянцы пришли в неописуемый восторг и засыпали детей и Августейшую мать целым ворохом самых изысканных и цветастых комплиментов.

* * *

КОРОЛЕВСТВО МОНАКО. НАБЕРЕЖНАЯ МОНТЕ-КАРЛО. 13 мая 1919 года.

– На её месте должна была быть я!

Аликс с ненавистью порвала в клочья газету и швырнула ее обрывки в море. Николай промолчал, лишь вполуха слушая свою раздраженную супругу. Это её состояние было давно привычным, а все попытки возразить или аргументировать приводили лишь новой волне раздражения и к новому массиву колкостей и упреков в его адрес.

– Это ты, ТЫ во всём виноват! Тебе Господь вручил корону, а ты так глупо и бездарно от неё отрекся! И теперь мы вынуждены есть горький хлеб эмиграции!!!

Ники не удержавшись, хмыкнул.

– Может вернемся в Россию, любовь моя? Нам никто не запрещал вернуться.

Аликс буквально взорвалась.

– Да ты с ума сошел окончательно! Нас там всех убьют!

Бывший Самодержец пожал плечами.

– Если бы нас хотели убить, но уже убили бы прямо в Монако.

Безо всякой связи с ответом Николая, Аликс злобно прошипела:

– Ты должен вернуться на белом коне! Даже Румыния с Сербией дали понять о нежелательности нашего визита! А я так хотела повидать дочек!

Ага, дочек она хотела повидать. Конечно. А ни Белграду, ни Бухаресту не нужны проблемы с Михаилом и не надо его раздражения по поводу новых интриг, которые неизбежно начала бы плести его суженная-ненаглядная.

– Этот корабль должен был носить моё имя, а не имя этой итальянской выскочки!

Ники встрепенулся и обратил свой взор на море. В бухту заходил российский линкор «Императрица Мария».

– Позволь тебе заметить, что корабль сей носит имя моей Августейшей МамА и не имеет никакого отношения к итальянской Марии.

Николай не стал говорить: «Императрицы Марии», прекрасно зная какой шквал сейчас бы разразился из уст Аликс. Но она всё равно не смолчала:

– Какая разница в честь кого? Все воспринимают название именно в честь этой выскочки!

Ники в сердцах махнул рукой и замолчал. Над набережной еще долго звучали стенания и упреки бывшей Царицы, а сверкающий русский линкор уже бросил якорь в виду Монте-Карло.

Грохнул приветственный салют и Николай с горечью принял его на свой счет.

* * *

ШВЕЙЦАРСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ. ЦЮРИХ. КАНТОН АРГАУ. ЛЕНЦБУРГСКИЙ ЗАМОК. 13 мая 1919 года.