Империя истребления: История массовых убийств, совершенных нацистами

24 августа 1941 г. Гитлер официально закрыл операцию Т4 – расширенную программу «эвтаназии». Соответствующий приказ он отдал Карлу Брандту, который передал его в канцелярию фюрера. К лету 1941 г. информация о тайных убийствах в рамках программы «эвтаназии» получила широкую огласку и просочилась даже в нейтральные страны, а также в государства, воевавшие против Германии. 22 августа немецкий филолог еврейского происхождения Виктор Клемперер отметил в своем дневнике: «Сейчас все говорят об убийстве душевнобольных в психушках». После того как стали известны цели анкетирования, пункты назначения серых депортационных автобусов и функции центров умерщвления, широкая публика стала проявлять сильное недовольство. Однако эту реакцию, а также критическую позицию нескольких священнослужителей не следует отождествлять с неприятием убийства душевнобольных как такового. Скорее беспокойство вызывал способ осуществления операции Т4, особенно ее секретный характер и потенциально неограниченные масштабы. Основными причинами решения Гитлера стали широкое распространение информации об убийствах и всеобщее недовольство населения тем, как именно осуществлялась «эвтаназия»; эти же факторы поздней осенью 1940 г. вынудили Гиммлера предложить закрыть Графенек{51}.

Епископ Мюнстера, граф Клеменс Август фон Гален, в знаменитой проповеди 3 августа 1941 г. выразил эти тревоги и открыто осудил убийство душевнобольных. Какими бы смелыми ни были его слова, то был отнюдь не одинокий глас вопиющего в пустыне, как порой считается. Его речи предшествовало публичное осуждение «эвтаназии» немецкими протестантами. Гален озвучил свой протест более чем через год после того, как впервые услышал о том, что происходит в приютах его епархии. Похоже, самое важное в этом эпизоде то, что сама по себе его проповедь едва ли оказала бы такое влияние, если бы она не отражала широко распространившееся среди населения недовольство и, более того, не подпитывалась двумя значительными факторами, связанными с войной. Во-первых, кампания блицкрига против Советского Союза застопорилась. Во-вторых, ВВС Великобритании усилили бомбардировки, в особенности крупных католических центров на северо-западе Германии, в том числе и Мюнстера. Нацистский режим опасался, что два этих фактора подорвут уверенность населения в скорой победе. Поэтому он решил оградить народ от любого конфликта, который мог бы отвлечь от реальной цели – победы в войне{52}.

Некий статистик программы Т4 составил сводку количества пациентов, убитых в каждом из центров к концу августа 1941 г. Общее число «дезинфекций», как именовалось в этом документе убийство людей, составило 70 273 – удивительно близко к числу жертв, намеченному осенью 1939 г. Наибольшая доля жертв пришлась на Хартхайм, где были убиты 18 269 человек. Однако самые высокие темпы убийств были достигнуты в Хадамаре, где за семь месяцев с января по август 1941 г. были умерщвлены 10 072 пациента. Сожжение десятитысячной жертвы его персонал отпраздновал шуточной церемонией в подвальном крематории. Обнаженный труп положили на носилки, усыпали цветами, а руководитель отделения Вальтер Бюнгер произнес речь; каждый сотрудник получил по бутылке пива. Из общего числа в 70 273 жертвы программы Т4 35 224 человека были убиты в 1940 г. и 35 049 – в 1941 г. Однако другие источники сообщают, что в шести центрах за указанный период погибли 80 000 пациентов, хотя реальные цифры могли быть еще выше. Отчет, обнаруженный после войны в Хартхайме, содержал также скрупулезный отчет о тех средствах, которые удалось сэкономить благодаря убийству инвалидов. Статистик Т4 подсчитал, что 70 273 «дезинфекции» сэкономили бы Третьему рейху за десять лет 885 439 800 марок – чудовищный утилитаризм, призванный подвести рациональную базу под евгеническую и расовую идеологию, которая создала центры умерщвления и питала массовые убийства{53}.