Империя камня и веры

Когда грохот падения стих Командор сумел выбраться из–под обломков, мужчина тяжело, прерывисто дыша и кряхтя, пополз от места крушения, подняв голову верх, как собака при плавании, чтоб не захлебнуться, а тем временем всё плывёт перед глазами, тело истошно болит и ноет, руки и ноги не слушались.

Эстебан потянулся в сторону рукой, но тут тело стало мякнуть наливаться свинцом, постепенно слабея, Командор вскоре упал ниц в смердящую жидкость, которая была высотой в чуть меньше двадцати сантиметров. Его экипировка менее совершенна, чем у остальных воинов из полк–ордена – она не абсолютно герметична и у него нет маленького встроенного баллончика с дыхательной смесью. Смердящая бурая жидкость, смешение нечистот, крови и воды, стала просачиваться через одежду и трещины в маске и каске. Последнее, что попытался сделать Командор – это перевернуться на спину, что б выступающая из воды часть противогаза смогла втягивать воздух. Он стал жадно поглощать воздух, но вода всё активнее просачивалась под маску, заполняя её, но мешало то, что Командор стал терять сознание. Последнее, перед тем как окончательно отключится, он почувствовал, как его подхватили и куда–то потащили. Парень провалился во тьму.

Спустя пятнадцать минут сознание стало возвращаться. Командор очнулся от резкого запаха аммиака, резко открыв глаза, и увидев перед лицом ватку, промоченную жутко пахнущим раствором. Парень резко рванулся вперёд, но крепкая рука удержала его. Парень успокоился и улёгся на мешки с песком. Следующим запахом, который ударил своей «свежестью» это был запах нечистот и жуткий смрад. Тут командор понял, что находится без маски, противогаза и каски. Он затылком почувствовал мешковину. Грудная клетка жутко болела, но ещё сильнее боль раздавалась в голове.

– Как ты, Эстебан? – послышался вопрос Флоренция, на который тут же последовал ответ:

– Я? В порядке. Голова… болит… и грудь… спина, – перебирает Командор, отделяя слова, в промежутках тяжело дыша. В каждом слове чувствовалась нестерпимая боль.

– Это неудивительно. Если бы не каска и маска, то тебе проломило бы голову кусками крыши башни. А броня защитила тебя от падения.

– Как… обстановка? – скоротечно спросил Командор.

– Всё в порядке… противники убиты. Но одного мы сумели взять живим. Да, так же у нас с патронами проблема и ресурс нашей амуниции подходит к концу. У многих уже пластины начинают мяться. А защитная ткань рваться.

Эстебан сквозь боль тяжело спросил:

– Что… с инквизитором?

– Со мной всё в порядке, – послышался ответ слабым голосом.

Командор кинул взгляд в сторону голоса. Он увидел, как перебинтованный Карамазов стоял, сгорбившись, придерживая грудную клетку, оперившись на свой меч. Многие бинты на его теле налились алым от пропитавшей их крови, а в воде возле него плавало несколько шприцов, предназначенных для обезболивающего раствора.

– Тебе бы в больницу, – попытавшись исказить губы в улыбке, попытался пошутить Эстебан. – А то какой-то ты промятый.

– Ты тоже прекрасно выглядишь, – отшутился Карамазов, и тут же через его губы потекла струйка крови, которую он мгновенно утёр.

Командор стал ощупывать грудную клетку, но наткнулся на одно странное открытие. Он тут же спросил:

– А где моя амуниция?

– Каска сильно деформировалась, маска с противогазом треснула, бронежилет мы сняли, – ответил ему Тит.

Командор попытался дотронуться до головы, где напряжение было сильнее всего. Но при прикосновении по голове пробежала жуткая боль. Эстебан рефлекторно оторвал руку и слабо вскрикнул.

– О, отступник стал приходить в себя! – воскликнул Флоренций и скоротечно добавил, протянув предметы. – Вот держи, обезболивающее и респиратор. Тут трудно без него дышать и давай приходи в себя, присоединяйся к нам, – сказал Флоренций, положив рядом со Эстебаном маленький шприц и респиратор, и отошёл в сторону очнувшегося отступника.

Отступник тяжело очнулся, тряхнув связанными руками и попытавшись вырваться, но пути его удержали. Его оставили валяться прямиком на мешках с песком, чтобы он не захлебнулся в воде. Ренегат помотал головой и ещё одолеваемый мутностью сознания, попытался рвануться вперёд.

– Не советую тебе этого делать, – мотнул кликом инквизитор.

– А то, что? – с вызовом спросил отступник, причём сразу дерзко добавил. – Убьёшь?

– Нет, но мучения твои могут быть бесконечно долгими, ты понимаешь?

– Ты можешь меня мучить! Ты можешь меня убить! Но я не дам тебе того, что ты попросишь! Никогда!

Брат–лейтенант, пройдя из-за спины Карамазова, схватил отступника за шиворот и стал орать на него:

– Послушай меня, предатель, если ты не скажешь, как пройти шпиля, то я обещаю, последние часы твоей жизни окажутся довольно болезненными!

– Тихо… брат–лейтенант. Почему мы пока… говорим. Давай… переходить к делу, – Кряхтя и прерываясь, сказал подошедший Карамазов, покачиваясь из стороны в сторону.

– Подожди, как ты будешь в таком состоянии проводить допрос? Ты еле оружие держишь. – Положив руку на плечо, сказал его побратим, держащийся на гудящую голову.