Империя хлопка. Всемирная история

Чтобы увидеть капитализм в действии, мы должны посмотреть на то, как он организовал производство, торговлю и потребление. Военный капитализм был особенно важной, но зачастую непризнанной фазой в развитии капитализма. Мы обычно думаем, что капитализм, во всяком случае его основанная на массовом производстве глобальная разновидность, которую мы видим сегодня, возник около 1780-х годов вместе с промышленной революцией. Но военный капитализм, который начал появляться в шестнадцатом веке, возник до машин и заводов. Военный капитализм процветал не на заводах, а на полях; он не был механизирован и требовал много земли и рабочей силы, опираясь на насильственную экспроприацию земли и труда в Африке и Америке. От этой экспроприации происходило большое богатство и новое знание, а они, в свою очередь, усиливали институты и государства – важнейшие предпосылки исключительного экономического развития Европы в XIX веке и после. Многие историки называли этот период «торговым капитализмом», но «военный капитализм» лучше выражает его грубый и насильственный характер, а также его тесную связь с европейской империалистической экспансией. Военный капитализм разворачивался на постоянно изменявшемся наборе территорий, будучи встроенным в постоянно изменяющиеся отношения, и просуществовал на протяжении значительной части XIX века.

Когда мы думаем о капитализме, мы думаем о наемных работниках, но эта первая фаза капитализма базировалась не на свободном труде, а на рабстве. Когда мы думаем о капитализме, мы думаем о договорах и рынках, но ранний капитализм столь же часто основывался на насилии и физическом принуждении. Когда мы думаем о капитализме, мы думаем о праве собственности, но это время в равной мере характеризовалось и массовыми экспроприациями, и защитой собственности. Когда мы думаем о капитализме, мы думаем о верховенстве закона и о могущественных институтах, существующих при поддержке государства, но ранняя стадия капитализма, хотя в конечном итоге и потребовала поддержки государственной машины для создания простиравшихся на весь мир империй, часто опиралась на необузданность отдельных людей – на власть хозяев над рабами и капиталистов-первопроходцев над туземными жителями. В итоге европейцы смогли занять доминирующую позицию в тех мирах, где веками возделывался хлопок, объединить их в единую империю с центром в Манчестере и создать глобальную экономику, которую мы сегодня принимаем как данность.

Военный капитализм стал основанием, на котором возник более знакомый нам промышленный капитализм. Этот промышленный капитализм характеризовался мощным государством с гигантскими административными, военными, правовыми и инфраструктурными возможностями. Сначала промышленный капитализм оставался тесно связан с рабством и экспроприированной землей, но когда его институты – все, начиная от наемного труда до прав собственности, – набрали силу, они позволили появиться новой, иной форме интеграции труда, сырья, рынков и капитала на огромных мировых пространствах[8]. Эти новые формы интеграции привели революцию капитализма в еще более многочисленные уголки мира.

Пока шел этот процесс, миллионы людей проводили жизнь в обработке акров хлопковых полей, медленно распространившихся по всему миру, срывая миллиарды шариков хлопка с неподатливых растений, перенося тюки хлопка с повозки на корабль, с корабля на поезд, и работая, часто с самого раннего возраста, на «чертовых мельницах» от Новой Англии до Китая. Страны вели войны за доступ к этим плодородным полям, плантаторы заковывали неисчислимые множества людей в кандалы, работодатели отнимали детство у своих работников, применение новых машин вело к депопуляции старых промышленных центров, работники, и рабы и свободные, боролись за свободу и минимальные средства на жизнь. Мужчины и женщины, которые долго содержали себя с помощью маленьких клочков земли, выращивая хлопок наряду с пищей для себя, увидели, что их образ жизни подходит к концу. Они оставили свои сельскохозяйственные орудия и отправились на фабрику. Многие из тех, кто в других частях мира работал на своих ткацких станках и кто носил одежду, которую соткал сам, обнаружили, что их изделия не могут справиться с бесконечным потоком машинного производства. Они оставили свои вращающиеся колеса и отправились в поля, захваченные ныне циклом бесконечного давления и бесконечных долгов. Империя хлопка с самого начала была ареной постоянной борьбы между рабами и плантаторами, торговцами и политиками, фермерами и торговцами, рабочими и фабрикантами. В этом и во многих других отношениях империя хлопка возвещала о новом мире.