Империя хорезмшахов

Перед уходом монголы переименовали Зарнук в Кутлуг-балык (Счастливый город). Иногда сдавшиеся города называли «го-балык» (Добрый город). Если же город отчаянно сопротивлялся, он получал название «мо-балык» (Злой город) и разрушался до основания. Таким «злым городом» в России стал, например, Козельск. «Злыми» города становились также из-за убийства монгольских послов.

В Зарнуке нашелся проводник-туркмен, который обещал показать дорогу. Проводник вывел монголов по небольшой тропе к городу Нур (Свет), что неподалеку от Бухары. Командир передового отряда вступил с жителями в переговоры. Сопротивления не было. Старейшины выразили покорность и выслали угощение. Когда прибыл Чингисхан с главной армией, угощение повторили. Хаган спросил:

– Сколько вы платили хорезмшаху?

– Полторы тысячи динаров в год, – отвечали старейшины.

– Дайте мне эти деньги, и городу не причинят никакого вреда.

Так монголы обобрали местных жителей еще раз за год. Поскольку денег у горожан больше не было, они собрали женские серьги и таким образом расплатились с монголами.

Чингис произвел стратегический охват хорезмийских сил в Мавераннахре и вышел в тыл Самарканду через Бухару. Это привело к неожиданным последствиям. В начале марта 1220 года Теркен-хатун, прослышав о продвижении монголов, бежала из Хорезма. «Она не сочла Хорезм надежным убежищем, – пишет ан-Насави, – и взяла с собой всех, кого можно было взять из жен султана, его младших детей, а также сокровища его казны и выступила из Хорезма, прощаясь с ним. При этом прощании из глаз струились слезы, а сердца таяли». Еще бы. Султанша и ее свита покидали дойную корову, которая безропотно давала всё, что нужно, и выносила любые лишения.

Перед своим отъездом эта злобная женщина учинила преступление. «А именно: думая, что огонь этой смуты вскоре погаснет… – говорит ан-Насави, – она приказала убить всех находившихся в Хорезме пленных владетелей, их сыновей и людей высоких степеней из числа видных садров и благородных господ. Всего их было двенадцать человек, находившихся под ее защитой». Это были заложники, взятые Мухаммедом во время его победоносных походов в Гур, Газну, Персидский Ирак и находившиеся в Хорезме. И вот властная женщина отдала приказ об уничтожении этих людей.

«Среди них были, например, два сына султана Тогрула ас-Салджуки, – перечисляет ан-Насави, – владетель Балха Имад ад-Дин, его сын – владетель Термеза ал-Малик Бахрамшах, владетель Бамияна Ала эд-Дин, владетель Вахша Джамал эд-Дин Омар, два сына владетеля Сыгнака, что в Стране тюрок, и [еще] Бурхан эд-Дин Мухаммад Садр Джахан, его брат Ифтихар Джахан, его два сына, Малик ал-Ислам и Азиз ал-Ислам и другие».

Из всех обреченных на смерть спастись удалось лишь одному человеку: Омар-хану, сыну правителя одного из туркменских владений. «Она отложила [его казнь], – бесстрастно повествует ан-Насави, – зная, что ему известны непроторенные дороги в его страну».

После убийства заложников султанша отправилась в путь. «И вот она выступила из Хорезма в сопровождении тех, кто мог уйти. Для большинства людей оказалось трудным делом сопровождать ее, так как их души не позволяли им бросить то, что они собрали из имущества и накопили из дозволенного и запретного».

Омар показал дорогу в Каракумах, вывел царицу в Мазандеран и… поплатился за это головой, которую Теркен-хатун приказала отрубить. «Он был убит беззащитный, погубленный вероломством», – ужасается ан-Насави.

Теркен-хатун отправилась в Илал, одну из самых неприступных крепостей Мазандерана. Здесь она заперлась вместе с сокровищами, которые прихватила из Гурганджа, со свитой и со своими гулямами.

* * *

В марте 1220 года Чингисхан прибыл под стены Бухары. По списку этот город обороняли 20 000 солдат. Единого командования не было. Единого плана обороны – тоже. Предводителями выступали тюркские ханы и один кара-китай.

Гарнизон сражался несколько дней. Затем тюрки сделали вылазку и прорвали оборону монголов. Этот успех так вскружил головы начальникам прорвавшихся войск, что они беспечно отправились в Хорезм. Но радовались рано. Монголы выслали отряд вдогонку, который напал на тюрок «и пустил по ветру небытия следы их», как выражается Рашид эд-Дин.

На другой день после бегства тюрок жители Бухары раскрыли ворота перед монголами. Остатки гарнизона (те, что не участвовали в вылазке и не успели бежать), укрылись в цитадели. На улицах царили тишина и спокойствие.

Чингисхан поехал осмотреть подходы к цитадели. Первым делом проследовал к соборной мечети. Удивился ее роскошному убранству и спросил у сопровождавших бухарцев:

– Это дворец султана?

– Это дом Господа! – был ответ.

Хаган на короткое время обосновался там. С минбара (кафедры, где обычно проповедуют муллы) Чингис произнес перед горожанами поучительную лекцию, объявив себя посланником Бога, который пришел наказать таджикский народ за непослушание и преступления. Речь шла, кажется, не только об убийстве послов, но и о предательстве таджиков по отношению к бывшим хозяевам – кара-китаям.