Империя. Книга 1

Вавилон становится первым в истории банковским центром, где правит финансовая олигархия, где все продается и все покупается. В качестве мирового финансового центра его потом сменит ханаанский Тир на берегу Средиземного моря. Города прибрежного Ханаана в начале своей истории были портовыми филиалами вавилонских торговых компаний. Но после ассирийского завоевания Вавилон потеряет статус главного мирового финансового центра и олигархи переведут свои капиталы в «тихую гавань» Тира и других ханнанских городов. Тир, поверженный Александром Македонским, в свою очередь, передаст эстафету своей африканской колонии Карфагену. Карфаген станет властелином Запада, но будет стерт с лица земли римлянами после трех грандиозных Пунических войн, а ему на смену придет опять же ханаанская колония Аквилея на северо-востоке Италии. Разрушенная Аттилой Аквилея будет перенесена на новое место и станет называться Венецией, превратившись в главный торгово-ростовщический центр Средневековья. Открытие Америки отодвинет Венецию от глобальных торговых путей и выдвинет на первый план сперва Нидерланды, а затем Лондон, куда переедут все банкиры и торговцы «века просвещения». И, наконец, в XX веке Лондон также уступит пальму финансового первенства своей бывшей колонии – США, Вавилону нашего времени – Нью-Йорку. Со времен Вавилона до эпохи возвышения Нью-Йорка в течение 4000 лет олигархи, жрецы «капитала», будут бороться с монархами, «божьими помазанниками», за власть. Империя Хаммурапи станет их первой, но не последней жертвой.

Разумеется, олигархия не хотела и не могла терпеть действительно сильного монарха – завоевателя, законодателя, судию, слугу Божия, а не сотрудника «сильных мира сего». Поэтому царская власть в Вавилонии была низведена до жалкого положения. «Вавилон не только не был восточной деспотией, но даже не был в полном смысле слова и монархией. Скорее он был аристократической республикой с ежегодно переизбираемым царем-магистратом»[13], – констатировал Белявский.

На Новый год в вавилонском храме бога Мардука Эсагиле проводился ритуал, смысл которого состоял именно в том, чтобы максимально унизить достоинство монарха в глазах общины Вавилона, голосом которой были олигархи. Царь отдавал жрецу все царские одежды и инсигнии, становился на колени и приносил клятву, в которой сообщал, что не совершил ничего плохого перед автономной вавилонской общиной, то есть олигархией. Весьма показательно, что о самом боге Мардуке в этой клятве речи не шло. Жрец давал царю несколько пощечин, а затем тянул за уши. Для того чтобы поругание царской чести было более эффектным, было придумано представление о том, что если глаза царя во время ритуала наполняются слезами, то это угодно Мардуку. Поэтому жрецы тянули царские уши на совесть.

Вавилон был пропитан духом торговли. На его улицах творилось настоящее столпотворение: звучала разноплеменная речь, покупалось и продавалось все – от зерна и меди до рабов и девичьей чести. Вавилонские дельцы были уверены в том, что богатство дает им право попирать и волю царей, и другие народы. Они ловко спекулировали славой великого города и его сакральным значением для Месопотамии, установившимся при справедливом Хаммурапи.

Однако принцип имперского мироустройства теперь никем в Месопотамии не оспаривался. И на смену деградировавшему Вавилонскому царству пришла Ассирия, ставшая самой могущественной Империей в истории древнего Востока.

Ассирия. Первая сверхдержава

«Ассирия была первой в истории действительно универсальной монархией, покоившейся на военном начале и объединившей в конце концов… весь древневосточный мир с его культурными очагами: Вавилоном и Египтом»[14], – подчеркивает востоковед Б. Тураев. В отличие от предшествовавших государств-носителей имперской традиции, которые угасали в течение одного-двух столетий, Ассирия удержалась в статусе сверхдержавы 700 лет, хотя не раз переживала трудные времена.

Ассирийская Империя выросла из незначительного, но весьма древнего города Ашшур в Северной Месопотамии. Он был северным провинциальным городом в Империи Шумера и Аккада еще при Саргоне. На политику Ашшур долгое время не оказывал заметного влияния, однако его роль в транснациональной торговле была очень важна, так как город контролировал переправы через реку Тигр. Ассирийцы создали первый вариант Великого шелкового пути: торговые маршруты вели с востока – Ирана и Афганистана, богатых самоцветами и оловом, на запад – в Сирию и Малую Азию, богатые медью и железом. Ассирийцы торговали повсюду – от Балкан до Индии.

Купцы были главными людьми в Ашшуре. Правители даже не смели называть себя царями (они носили титул «ишшиакум», соответствующий обычному выборному градоначальнику), а для внешних договоров использовался термин «алум Ашшур» (народ Ашшура). Однако путь Ассирии оказался обратным тому, какой проделал Вавилон. В Вавилоне произошла деградация от империи к торгово-банковской олигархии, здесь же из торгового города Ашшура выросло блистательное царство Ассирии.