Империя Кремля

Сталин и Орджоникидзе — оба грузины по национальности — как человеческие и психологические типы были явными антиподами. В имперском большевике Орджоникидзе много сохранилось от грузинского дворянина, каким он был, — остатки кавказского рыцарства, честность, прямота, личное мужество, жертвенность — все те черты, которых начисто был лишен его будущий повелитель, поднявшийся с грузинского дна — Коба-Джугашвили, но как раз Сталин умел использовать честный характер людей в своих уголовных целях. Сталин впоследствии превзошел в глазах Ленина своего земляка в силу тех качеств, которых не доставало Орджоникидзе: Сталин был коварен, бесчеловечен и властен. Ленин точно знал, что Сталин способен на выполнение любых его заведомо античеловеческих заданий, вплоть до убийств «врагов революции», как это он доказал не только во время «эксов» на Кавказе, но и во время гражданской войны на фронтах.

Но именно этих качеств в характере Сталина Ленин испугался теперь, в период мирного строительства, когда от голых массовых репрессий надо было переходить, как он выражался, к «культурничеству», к мирным средствам, особенно, когда дело имеешь с таким сложным социальным комплексом как нерусские народы.

Ничего не было так чуждо Сталину как «мирные средства», когда это касалось политики вообще и национального вопроса, в особенности. Большое рвение в этом Сталин проявил в близких ему закавказских, в частности, грузинских делах. Это было не случайно. Грузинские старые большевики хорошо знали не только подвиги Кобы по организации эксов, но и его уголовные преступления, его интриги против собственных товарищей в борьбе за руководство в дореволюционном Кавказском союзном комитете, вплоть до прямого сотрудничества с царской полицией, чтобы убрать своих конкурентов по руководству (например, арест Шаумяна в 1908 году в Баку по доносу Сталина). Так вот, пока эти старые большевики руководили кавказскими и грузинскими правительствами, карьера Сталина в Москве находилась под вечной угрозой. Отсюда постоянные интриги Сталина против них, чтобы дискредитировать их в глазах Ленина. Дело дошло до того, что агенты Сталина пустили в ход сочиненные ими от имени грузинского правительства «проекты законов», согласно которым советская Грузия ограждает себя от других советских республик «кордонами», вводит высокий тариф за использование Батумского порта, более того — советская Грузия якобы готовит закон, по которому грузинкам запрещается вступать в брак с русскими. Эти фальшивки были разоблачены на 12-ом съезде «уклонистами». На основании таких фальшивок собственного изобретения Сталин и создал знаменитое «Грузинское дело», объявив почти весь состав ЦК и правительства Грузии «национал-уклонистами». Сталин утверждал, что их руками Грузией управляют «меньшевики» и грузинские «князья». Чтобы подготовить разгром «национал-уклонистов», Сталин трижды отправлял комиссии ЦК РКП (б) в Тифлис для сбора дискредитирующих их материалов, включая в эти комиссии своих личных сторонников — Дзержинского, Куйбышева, Каменева. Но даже такие комиссии оказались не в состоянии собрать какие-либо факты против мнимых «уклонистов», а Сталин свирепствовал все больше. Вот тогда и вмешался в это дело Ленин.

IV. Разногласия между Лениным и Сталиным по национальному вопросу

Своей жизненной миссией после завоевания власти над Россией Ленин считал проведение в этой гигантской и многонациональной стране двух беспримерных в истории экспериментов: во-первых, построить бесклассовое социалистическое общежитие, опираясь на прямое насилие («диктатура пролетариата») и, во-вторых, создать из более 190 народов и народностей разных рас, языков и религий одну единую коммунистическую нацию с единым языком и единой атеистической верой, опираясь на косвенное насилие (идеологическая перековка, языковая ассимиляция, «интернационализация» рас и семей). За пару лет перед смертью Ленин понял всю утопичность этой миссии. «Военный коммунизм», задуманный Лениным по его же признанию как непосредственный переход к социализму, был похоронен под грохот орудий кронштадтских матросов, крестьянского восстания в Тамбове, под явной угрозой нового восстания авангарда революции рабочих Петрограда. Вот слова Ленина от 17 октября 1921. года с откровенным признанием провала своей социалистической утопии, весьма актуально звучащие как раз сегодня: «Мы думали, что по коммунистическому велению будет выполняться производство и распределение… Если мы эту задачу пробовали решить прямиком, так сказать, лобовой атакой, то потерпели неудачу… Не удалась лобовая атака, перейдем в обход. Будем действовать осадой и сапой» (Ленин, т. 33, стр. 47).