Империя крови

Перевалив через горный хребет, цепочка всадников растянулась по степи, раскинувшейся на обширном плато. Впереди виднелись вершины гор, намного более высоких, чем у моря, некоторые пики были покрыты снежными шапками.

— За теми горами ваша страна. — Варвар подскакал к предводительнице амазонок, которая ехала в середине колонны.

— Да, — коротко бросила Паина, видимо не желая вступать в беседу.

— Мне нужно поговорить с тобой, — не сдавался киммериец.

— Вижу, — кивнула женщина.

Она взглянула на свое окружение, и те без слов поняли приказ и поскакали вперед, оставив предводительницу наедине с варваром.

— Что ты хочешь узнать?

— Мы не успели с тобой поговорить о том, что происходит в вашей стране… — начал киммериец, но Паина не дала ему даже закончить фразу:

— Я же тебе сказала: правительница Акила вновь ослушалась заветов предков и стала жить с Этельвульфом…

— Этельвульфом? — в свою очередь перебил ее варвар. — Акила рассказывала мне, что так звали отца ее сына.

— У тебя неплохая память, — усмехнулась Паина.

— Интересно… Выходит, я для нее оказался недостаточно хорош, а этот асир…

— У вас, кобелей, только одно на уме. — В голосе собеседницы послышались нескрываемые нотки презрения. — Из-за ее блудливости все наше государство может погибнуть, и потом такие, как эти, — она кивнула, не оборачиваясь, куда-то назад, и Конан понял, что она имеет в виду скачущих сзади гирканцев, — завоюют наши земли и города и будут брать наших женщин в жены или наложницы… Насмотрелась я на такие порядки и в Лонхе, и в Заморе.

— Что же тут плохого? — вновь не удержался киммериец. — Это и есть нормальная жизнь для женщины и мужчины, клянусь стройными бедрами луноликой Иштар!

— Нам до твоей Иштар… — начала Паина, но, сплюнув, благоразумно предпочла не продолжать.

Варвару вскользь брошенное название городка Лонх напомнило, как он впервые встретил правительницу Акилу и ее верных подруг, среди которых была и Паина. Некогда великий и процветающий, находившийся на перекрестке многих караванных путей, Лонх к тому времени, когда его посетил Конан, лежал в руинах. Окрестные пастухи пасли коров и овец там, где когда-то цвели пышные сады богатых торговцев.

Стены города от времени и оттого, что за ними никто давным-давно не присматривал, осыпались, местами в них зияли огромные проломы. Тяжелые ворота сгнили, и каждый, кто хотел войти внутрь, мог это сделать совершенно беспрепятственно. Сброд, который составлял тогда большую часть жителей этого бритунского селения, наверное, собрался со всей Великой Хайбории. Там были купцы и дезертиры из армий соседних земель, жители гор и пустынь, немедийцы и аквилонцы, заморанские шлюхи и профессиональные убийцы… Казалось, их специально принесла сюда неведомая сила, чтобы создать здесь ярмарку человеческих пороков и разнообразных мерзостей.

Вот в этом некогда богатом городе, вновь обретающем жизнь, киммериец и увидел Акилу, правительницу амазонок, племени, которое он тогда, как совсем недавно Тайрад, считал порождением глупых баек бродячих факиров. Но эта женщина-легенда во плоти — и какой! — поразила тогда Конана до глубины души. Варвар впервые в жизни встретил женщину, которая, пожалуй, не уступала ему в искусстве владения мечом, а уж потягаться с киммерийцем в фехтовании могли лишь несколько человек во всем подлунном мире. Как она расправилась с поддонком Арпадом, заносчивым ублюдком, который осмелился оскорбить ее! Конан прикрыл глаза и словно наяву увидел: открыв рот в беззвучном крике, на землю падает бандит, который судорожно хватается за живот, а серые внутренности скользят между его пальцами; рядом, гордо расправив плечи, стоит сильная и прекрасная в своей мощи женщина, с презрением наблюдая за агонией недавнего обидчика. Тогда киммериец почувствовал, что хочет эту женщину больше всего в жизни, и воспоминание об этом даже сейчас пронзило его.

Акилу сопровождали три женщины: Экуна, Ломби и Паина, и еще карлик Джеба. Он погиб вместе с первыми двумя во время трудного путешествия в далекий и загадочный город Опаловых Ворот Джанагар, затерянный где-то между Хорайей, Замбулой и Кутхемесом среди самой дикой и безводной пустыни, какую варвару только приходилось видеть. А Паине удалось выжить, впрочем, как и самому Конану, и правительнице Акиле, несмотря на то, что их подстерегало множество смертельных опасностей.

«А жива ли Акила? — поймал себя на мысли варвар и оглянулся на Паину, которая с отрешенным видом молча ехала рядом.

— Значит, с Этельвульфом… — задумчиво повторил варвар, отогнав усилием воли нахлынувшие воспоминания. — Ладно, боги им судьи… — Он повернулся к Паине: — Так кто же выступил против Акилы на сей раз? И почему народ не поддержал правительницу?

— Народ! — фыркнула амазонка. — Когда кто-нибудь нарушает обычаи и уклад жизни, простые люди обычно следуют за жрицами, а не за отступницами, даже если это и сама правительница. Надо голову на плечах иметь, не первый же раз!