Империя. Лязг грядущего

Маша перехватила несколько взглядов. Что ж, десантники — люди предельно конкретные. И её злобный оскал наверняка зафиксировали. Неизвестно о чём они думают, но точно не о том, что их Императрица — кисейная барышня, любительница балов и светского общества. Если уж она кого-то ненавидит, то точно есть за что. А в душу боевого товарища лезть в десантуре как-то не принято.

Поднят красный флажок. Люк открыт. Все встают и выстраиваются в затылок. Звучат команды.

Карабины защелкнуты. Легкий прыжок на месте. Укладка в норме. Впереди люк. Впереди бездна.

Слышно:

— Первый пошёл!

И бездне всё равно, что ты Императрица. Конечно, возле тебя будут три профессионала, которые будут готовы прийти на помощь в любой момент, спасая от нераскрывшегося парашюта или ещё от какой беды. Но это же в теории.

В теории.

Да.

«Шалость», которую Маша обещала Мише, как раз и заключалась в прыжке с парашютом. Форменный идиотизм. Мало ли что может случиться. Молодая Императрица, мать троих детей, а тут такое…

Миша бы запретил. Однозначно и безоговорочно. Разве что прыгнул бы рядом, как и в прошлый раз. Но и глупо было бы лезь в фонтан, чинно выйдя из лимузина. Нет, это не её. Это будет фальшь. Просто фальшь, вот и всё.

Прыжок.

Бездна.

Где-то внизу земля, поля и леса. Реки какие-то. Нет, она знает какие, но сейчас не в состоянии вспомнить ни одного названия. Просто пятна внизу. Шум и свист в ушах.

Рывок раскрывшегося парашюта.

Купол над головой.

Купол.

Господи, как же хорошо жить…

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК. 19 июня 1921 года.

Мокрая Императрица стояла обнявшись с десантниками 6-го Лейб-Гвардии Ее Императорского Величества воздушно-десантного полка. Они все были мокрыми. Они только что прошли показательную линию препятствий, специально оборудованную в парке. На глазах тысяч подданных Императрица проходила все препятствия, прыгала, ныряла, падала, подтягивалась, карабкалась и очень-очень много стреляла. Разумеется, не одна, а со своими боевыми товарищами из её собственного полка.

Народ ахал и охал, мужики восхищенно и с уважением качали головами, а юные барышни просто визжали от восторга. Наверняка сегодня пункты вербовки армии будут перегружены. Что ж, стоит ли удивляться патриотическому подъему? Тем более что сама Императрица? Да и платят хорошо? И перспективы?

И разве была хоть в одной стране такая Императрица?

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК. 19 июня 1921 года.

— Господа, ну мы же все понимаем, что это всё показуха…

Маша остановила безопасников, двинувшихся к брякнувшему сие персонажу. Народ недобро зашумел и начал придвигаться.

— Объяснитесь, сударь.

Императрица была показательно спокойна.

Персонаж оглянулся по сторонам, и, убедившись, что прямо вот сейчас его бить не будут, отрекомендовался:

— Ваше Величество, смею представиться, Никита Озеров, корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс». Освещаю события Всемирной выставки…

— Вы уверены, что мне стоит повторить свой вопрос, господин Озеров?

Корреспондент как-то стушевался. Холодный взгляд Императрицы не предвещал ничего хорошего.

— Эм… Нет… Ваше Величество. Я просто… Да… Я хотел отметить, что первые леди обычно не ведут столь эпатажный стиль жизни. Читатели моей газеты наверняка отметят этот момент. Есть ли у вас комментарий по этому поводу?

Маша с минуту молчала, дырявя взглядом потерпевшего. Затем холодно произнесла:

— Задавайте подобные вопросы не Императрице, а первым ледям. Кстати, милостивый государь, не желаете ли прыгнуть с парашютом в порядке эпатажа? Я с братьями и сёстрами по оружию с удовольствием составим вам компанию.

Тот растерянно оглянулся по сторонам.

— Эмм… Нет, Ваше Величество, я лишь репортер и я…

— Тогда какое вы имеете моральное право говорить о какой-то там показухе? Вы просто балабол, сударь. Ничтожный безответственный балабол, жаждущий скандальной популярности. Я прекращаю вашу деятельность в Империи в качестве репортера. Отправляйтесь к своим хозяевам в Нью-Йорк. Впрочем, уверена, что и там вы никому не нужны. В любом случае — прощайте.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОДЕССА. 19 июня 1921 года.

Мной был дан Высочайший обед.

Первый день обширнейшего вояжа. Сколько еще будет подобных обедов и прочих приёмов? Где-то с полсотни. Еще больше всякого рода открытий и прочих перерезаний ленточек! Меня ждала вся Россия, тысячи и тысячи людей, удостоенных чести, и, надеюсь, счастья, лицезреть мою обожаемую тушку.

В начале обеда я сказал коротенькую, минут на сорок (шутка), речь, после чего предоставил дамам и господамам возможность поесть в моём Августейшем присутствии.