Империя на краю

О том, как такое случилось, ходят разнообразные легенды. Первая их них гласит, что сделали это пленные немцы назло победившим их русским. Это откровенный бред — поликлиника выстроена в 30-х годах, когда никаких пленных немцев в СССР даже в проекте не было. Вторая легенда говорит, что построили таки немцы, но не пленные, а приглашенные на пусконаладку ГАЗа, ну когда его там пусконалаживали, а сделали они это, чтобы был ориентир для фашистских бомберов, когда они в последующем будут заходить на бомбежку завода… это более вероятно, но разбивается простыми аргументами — ГАЗ конечно бомбили, но по ночам, когда никаких поликлиник разглядеть было нельзя, да и не могли они в 30-е годы знать, что когда-то они нас бомбить будут… ну и последний аргумент против — ГАЗ налаживали американцы, был даже такой Американский поселок в конце улицы Фучика, а немцев среди наладчиков как-то не просматривалось. Ну и наконец последняя версия — делали проект одни раздолбаи, утверждали другие долбо…ы, а потом строили тоже не сильно умные третьи люди, так что получилось то, что получилось, а фашистская конспирология здесь не причем.

Юлиус Фучик, который «Репортаж с петлей на шее», тоже у нас жил в 30-е, перенимал опыт строительства новой жизни, на улице его имени висит памятная доска с его именем. И еще у нас доживал свой век венгерский диктатор Матьяш Ракоши, когда его там восставшие венгерские трудящиеся скинули и едва на кол не посадили, советские дипломаты вывезли Ракоши в СССР в дипломатической почте, и он почему-то выбрал местом проживания наш проспект Ильича, памятной таблички про него правда там не повесили…

А мы быстренько одолели городские кварталы (ну еще бы, если пробок никаких) и въезжаем на Волжский мост, пустой. Волжский! Мост! Без единой машины! В воскресенье! Я люблю тебя, город Горький! Уже и забыл, когда мост так выглядел — обычно на въезде постоишь до часа, потом по дамбе столько же плетешься. Потом на круге Бор-Толоконцево еще полчаса. А тут за 10 минут все пролетели.

— А куда мы едем-то? — спросила наконец мама.

— В одно хорошее место, Керженец называется, объясню, как приедем.

— Ты кажется обещал про машину что-то рассказать? — это уже тетя Марина подключилась.

— Обещал-рассказываю. Дали покататься, один родственник из Тамбова отдал в хорошие руки до следующего лета. Вот.

— Какие у тебя родственники, аж завидно, нам бы таких…

— Не жалуюсь, — лапидарно ответил я.

Бор тоже пролетели насквозь без запинки, после центра на Стеклозаводское не свернули, в другой раз, а поехали мы прямо-прямо на Ивановский кордон и после Кольцово резко направо, а вот и обещанный Керженец, а на въезде, друзья, стоит паровозик с тремя вагончиками и пыхтит паром, вот такая жуткая ретро-экзотика.

— Это, — говорю, — узкоколейка, по ней торф из болот вывозят. А во-он там скиты раскольничьи еще остались, можно заглянуть, но они гостей не любят. А за тем вот поворотом надо еще 200 метров по грунтовке, и там оно, за чем мы ехали.

В 21 веке узкоколейку конечно разобрали на металлолом, остались только насыпь и шпалы. А за поворотом начиналось 4-хрядное шоссе, начиналось причем ниоткуда, из гудящего леса — вот сосны значит стоят, от их корней эта бетонка и стартует. Отличная дорога, почти что немецкий автобан.

— А через 10 километров оно так же и заканчивается, упершись в густой лес. Кто его построил и зачем, тайна сия велика есть…

Народ оживился, обсуждая эту загадку.