Империя наших надежд

– Всадником может стать лишь тот, кто был на посту главы братства «Альфа», – мрачно говорит Белч.

– Да.

– Он мой кузен, Мира. Наши отцы братья. Это моя семья.

– Да, – киваю Белчу.

Поджимает губы, и его лицо искривляется от муки выбора. Это сложно, и я его понимаю. Ведь это лишь начало конца Оливера, а дальше всё будет только хуже.

– Я с вами, – произносит Белч. Отчасти я удивлена, а с другой стороны, рада. Ещё один союзник, который мне неожиданно стал дорог.

– Спасибо.

– Ему будет больно?

– Думаю, что да. Когда выписку со счёта братства увидят парни, то вряд ли они оставят это просто так. Когда об этом узнает Карстен… он уже дал приказ уничтожить Оливера, так что это лишь причина и повод, чтобы добиться официального места в нашем мире, – тихо произношу я.

– Почему, Мира? Почему его надо так жестоко уничтожать?

– Потому что он что-то знает и молчит, Белч. Не просто так Рафаэль просил тебя развязать ему язык и снова рассказать про ту ночь. Рафаэль считает, что именно там есть зацепка, которую, по мнению Карстена, может слить Оливер. Карстен подчищает за собой. Остались только Саммер и я. Именно у Саммер было видео, и у неё, предположительно, его украли, лишив её компромата на Карстена. Сейчас в её руках только смонтированный ролик, в котором я выступаю главной шлюхой. Она им и будет шантажировать, только вот его уже перехватил Рафаэль. Ещё один повод для шантажа – сам Рафаэль. Саммер Карстен не тронет.

– А ты будешь жертвой Кровавого Валентина, если до февраля не уничтожить Всадников и не найти изначально отснятое видео, – заканчивает за меня Белч.

– Всё верно.

– Но почему Раф так уверен, что именно в нём заключается что-то особенное?

– Я не знаю. Может быть, что-то слышал от Карстена. Может быть… да у него свой взгляд на эту ситуацию, и он ищет именно видео. По выводам Рафаэля, самого Карстена шантажируют им. И он тоже пешка, – на всякий случай осматриваясь, приглушённо признаюсь я.

– Что? То есть это не его желание продемонстрировать власть? – Шокировано переспрашивает Белч.

– Нет. Всадники всегда были тайной организацией, а сейчас их заставили выйти из тени и удерживать контроль над студентами. Рафаэль думает, что кто-то хочет руками Всадников наказать месье Леду за хищения средств, которые платят родители за плохую успеваемость студентов. А Карстен убирает тех, кто может сболтнуть лишнее. Хоть Оливер до сих пор не сказал ничего странного о том, что было тогда, но это не значит, что в будущем он этого не сделает. У Карстена за спиной много преступлений, но он тщательно подчищает за собой следы, а вот в ту ночь не смог уследить за этим. Оливер ранил Кая, что не входило в план. Началась паника, и девушки из сестринства, которые находились там, были вынуждены остаться до конца, пока Оливер не закончит со мной, а потом с Каем. Беате тоже нужна была помощь, медицинская помощь, ведь Карстен отрубил ей палец. У неё был болевой шок, а через день она уже резала себе вены на моих глазах и под руководством Саммер и Карстена, чтобы никто не смог понять из-за большого количества крови, что случилось на самом деле. И в итоге мы получаем то, что Беата не в состоянии ничего рассказать, Кай тоже, как и присутствовавшие там девушки, которым заплатили за то, чтобы родители их забрали. Только вот я уверена, что они повторили судьбу Беаты. Остались я, Саммер и Оливер. Всё просто, каждый преследует свои цели.

– А если предложить Саммер что-то, от чего она не сможет отказаться, Мира? Ведь она не дура и знает, как манипулировать тем же Карстеном.

– Единственное, что она хочет – место главы сестринства, а это я не могу ей отдать. Сиен будет плохо. Да и если бы Саммер на самом деле знала страхи Карстена, то меня бы уже не было здесь. Для Саммер место главы – хороший старт, чтобы обеспечить себе будущее, потому что вряд ли родители помогут ей в дальнейшем, они полностью заняты Беатой и её лечением.

– Получается, что остаётся только один вариант – сломать жизнь Оливеру и посмотреть, что будет дальше?

– Всегда есть жертвы, Белч. Всегда. Иногда ими становятся хорошие знакомые, но жизнь любимых намного важнее, чем они. Это жестоко, я знаю, но в этой ситуации я не собираюсь помогать Оливеру, хотя до этого пыталась. Нам нужно идти, – меня передёргивает от холодного ветра.

– Мне его жаль, просто по-человечески жаль. Отец убьёт его, – меня догоняет Белч, и я тяжело вздыхаю.

– Мне тоже. Но на кону жизнь Рафаэля, и я не могу, не имею права проиграть, Белч. Я веду войну против Карстена. Тебе придётся выбрать сторону, потому что иначе не выжить. Это сложно, и мне плохо внутри оттого, что всё так получается. Мы все совершаем преступления и будем их совершать, чтобы защитить любимых. Таковы правила. Прости, но я буду лишь наблюдать за падением Оливера и тем, как его уничтожат, – бросаю на Белча быстрый взгляд и сворачиваю к дому сестринства.