Империя наших надежд

Я не знаю, что мне сейчас делать. Я не знаю, как мне относиться к тому, что Рафаэль обсудил и спланировал с Марджори нападение на меня. Я хочу найти ему оправдание, но это будет ложью. Новой ложью, в которой я буду жить, как и раньше. Подобное я проходила с матерью. Я до последнего верила… ждала, а меня выбросили. То же самое будет и здесь. Нет, мне пока не больно.

Забираюсь в душ и смываю с себя вонь карцера, крови и случившегося. Вода не приносит облегчения. Мои движения машинальные. Я жду… жду решающей встречи, чтобы понять всё. Это будет или выстрел прямо в моё сердце, или надежда на большее.

Выхожу из ванной и вытираю мокрые волосы. Кожа так и болит от верёвки, сдавливавшей моё горло. Щека снова пульсирует. Замечаю на столике рядом с ноутбуком мазь, которую когда-то покупала Рафаэлю. Оглядываюсь, моё сердце начинает биться быстрее. Он здесь. Он пришёл.

Наношу лекарство на скулу и на шею, вытираю руки, переодеваюсь в спортивный костюм и выключаю свет. Мне страшно. Адреналин в моей крови зашкаливает, когда я защёлкиваю замок на своей двери и направляюсь в смежную комнату. Он ждёт…

Едва открываю дверь, как мои глаза впиваются в фигуру в чёрной одежде, стоящую у распахнутого окна. Холод пронизывает меня с ног до головы, но я держу себя в руках, чтобы не начать кричать и высказывать претензии, обвинять и разрушать и без того шаткий мир.

Рафаэль оборачивается, и в темноте я пытаюсь разглядеть хотя бы одну тёплую эмоцию в его ледяном взгляде, направленном на меня.

Никто из нас ничего не произносит. Мы просто смотрим друг на друга. Я не решаюсь даже сделать шаг навстречу к нему. Что-то внутри удерживает меня от опрометчивого поступка, и в то же время моё сердце так изнывает в этом холоде. Я уже всё знаю и понимаю, но не желаю верить в это.

– Ты поняла всё? – Низким, осипшим голосом спрашивает он.

– Нет, я жду твоих объяснений, – шепчу я.

– Ты неглупая, Эмира Райз. Ты уже всё поняла, но продолжаешь играть свою роль безмозглой идиотки, которой никогда не была. Не вынуждай меня унижать тебя сейчас, – от его слов по позвоночнику проносится ток от ледяных иголочек, но я мягко улыбаюсь и отрицательно качаю головой.

– Когда ты начал лгать? – Сдавленно интересуюсь я.

Рафаэль усмехается и цокает языком.

– С первого дня своего пребывания здесь.

– Каждое твоё слово было ложью?

– Нет. Мне казалось, что нет. Но потом… я не отрицаю того, что между тобой и мной было что-то необъяснимое. Было притяжение. Был интерес. Вероятно, могло бы что-то быть больше, но не случилось. В тот день, когда я разрывался от непонимания того, кем я стал теперь, и что мне делать, куда двигаться, как, вообще, жить, ты показала мне многое. Именно эта благодарность заставила меня прийти сейчас к тебе и отдать дань уважения твоему уму и той нежности, которой слишком много скопилось в тебе. Она была мне нужна, – он замолкает и приближается ко мне.

– Ты помогла мне увидеть то, что любовь, о которой мы постоянно с тобой говорили друг другу – ложь. Мы пытались воскресить её, вернуть те эмоции, которые испытывали раньше, но это осталось в прошлом. Ты и сама об этом знаешь, только не хочешь признаться себе. Мы имитируем любовь, и она стала причиной, по которой мы ослабли. И ты. И я. Но её не было. В этом вся суть. Уже который день я ловлю себя на мысли, что мне хорошо без тебя. А тебе следует забыть обо мне, потому что наши миры никогда не должны были пересечься, – его палец касается моей скулы с синяком, отчего я дёргаюсь.

– Мне понравилось. Это ужасно. Мне понравилось бить тебя. Мне понравилось насиловать тебя. Мне всё это понравилось, но мой разум заставлял меня винить себя за то, что я скрывал от самого себя. На долю секунды, когда душил тебя сегодня, пришло осознание того, что я не хотел останавливаться. Я замер на несколько мгновений и понял, как сильно я тебя ненавижу за то, что ты сделала меня мишенью, – Рафаэль убирает руку и отворачивается, медленно обходя комнату.

– Да, я понимаю, что это чудовищно и безобразно. Но я рождён таким, Мира. Я рождён, чтобы совершать преступления. Я не могу остановиться. Я вижу изменения в себе, но мне в них комфортно. Мне хорошо и спокойно, я больше не испытываю чувства вины за это всё, – бросает на меня печальный взгляд и продолжает двигаться по периметру спальни, а я не верю. Мне остаётся только слушать, пытаясь отыскать причину того, кто или что заставило его прийти сюда и говорить это. Я уверена, что она есть.