Империя наших надежд

Дёргаюсь в сторону, делая попытку бежать, но всё резко становится тёмным. Я не знаю, то ли это удар по голове без боли, то ли меня попросту убили, и мрак быстро расползается в моём сознании, то ли я больше не в силах терпеть столько мучений, и моё сердце прекратило биться. Я не знаю, как так случилось, но всё стало тёмным.

Глава 22 Мира

Сильнейший шум в ушах. Всё тело затекло. Я не чувствую ни рук, ни ног. Сквозь какой-то гул доносятся голоса. Смех. Снова разговоры. Они приближаются.

– Ты вколол ей много.

– Захотелось. Вообще, лучше было бы врезать, и так бы хоть порадовался, – я узнаю этот голос. Рафаэль. И первый тоже…

– Мира, ты же помнишь известную игру, правда? Наступает ночь. Тёмная и беспросветная, – я не могу вздохнуть… ртом. Только носом и то очень сложно.

– Честный народ засыпает. И наступает время для совершения преступлений. Мафия просыпается и знакомится друг с другом, – приоткрываю глаза. Всё плывёт. Несколько лиц кружится и только через несколько секунд собирается в одно. Карстен.

– Ой, ты не вовремя проснулась, Мира. Ты же не мафия, но раз нарушила правила, то придётся тебя наказать, – его губы растягиваются в язвительной улыбке.

– А как у нас наказывают непослушных граждан? Правильно, их убивают, – он выпрямляется.

Закрываю глаза. На моих губах скотч. Рот заклеен. Я не могу пошевелиться. Но я сижу. На стуле. Я связана. Мои ноги, талия и руки. Но руки…

Снова приоткрываю глаза и опускаю голову. Она такая тяжёлая, словно меня, действительно, ударили.

– Вот не умеешь ты быть правильной гражданкой нашего королевства, Мира. Везде тебе нужно быть незабываемой. И это стало для тебя огромной проблемой. Для меня тоже…

Мои руки связаны как-то странно. Ладонями и запястьями вверх. И под верёвками ткань, мягкая ткань, чтобы не осталось следов от верёвок.

Белч…

– Думаешь, я хочу этого? – Меня хватают за подбородок и поднимают лицо выше. Глаза слепит от яркого света. Его очень много.

– Чёрт, нет. Понимаешь? Я же планировал всё иначе. Я дал тебе всё. Я дал тебе временную свободу, но тебе было мало. Чего тебе не сиделось на месте, а? Что же ты за дура? – Отталкивает меня, и я кривлюсь от боли в шее.

– Слушай, хватит уже тянуть сопли. Чем быстрее закончим, тем быстрее свалим отсюда, – у меня холодеет кожа от голоса Рафаэля. Он звенит в ушах, сменяясь другим…

Прости меня…

Белч, как ты мог?

– Отвали, – фыркает Карстен. – Я никуда не спешу, а если у тебя яйца зудят, так почеши их и заткнись.

– О-о-о, только не говори мне о том, что ты испытываешь какие-то чувства к ней? Чёрт, это так тупо, – неприятный смех, от которого тошнит. Его смех.

– А ты – нет? Насколько мне помнится, то ты чуть не рыдал от боли, но не хотел от неё отказываться.

Я не узнаю это место. Оно другое. Отличное от прошлого. Позади меня темно и сбоку тоже. А вот за спинами двух парней много света. Здесь воняет сыростью и кровью. Здесь пахнет ещё чем-то очень знакомым… но я не могу понять, что это. Важное что-то…

– Ты ещё вспомни о том, что было, когда я родился. В том-то и дело, Карстен, любовь очень часто путают с желанием секса. Не завидуй, ты ничего не потерял. Но понимаю тебя. Сосёт она неплохо. Потенциал чувствовался, а теперь, увы… увы, и даже не жаль. Давай, быстрее. У меня свидание ещё, – Рафаэль отходит и приоткрывает часть чего-то очень белого. Два прожектора. Они светят вперёд.

– Карстен, серьёзно, он прав. Мы и так ждали слишком долго, пока она очнётся. Пора уже. Мы должны закончить всё и исчезнуть. Это наше последнее дело, и всё, больше никакого шантажа, – устало тянет Самуэль.

– Как я от всех вас устал. Нытики. Каратель, начинай, я пока подготовлю нашу принцессу. Мы же не хотим, чтобы она сошла с ума, – Карстен вновь наклоняется ко мне, обхватывая руками мои запястья и облокачиваясь о них.

– Позёр, – фыркает Рафаэль, проходя мимо нас, отчего происходит слабый ветерок, и меня тошнит от его вони, смешанной с другой. С её.

– К сожалению, это для тебя единственный выход, чтобы остаться в живых. Мне вот жаль, честно. Я сделал всё, чтобы ты осталась со мной, но ты глупо выбрала другого. А что он? Ничего, Мира. Ничего, как и Оливер, как и остальные. Только я мог тебе помочь, но ты решила сама всё за себя. Я не могу оставить свидетелей, понимаешь? И как любой человек хочу покаяться перед своей последней жертвой, лучше жертвой в моей жизни. Ты слишком болтлива, и ты начала меняться. Зачем ты это сделала? Зачем тебе нужны друзья? Зачем тебе любовь, если без неё и так хорошо живётся? Ты была богата, красива и чрезмерно упряма. До последнего держала марку. Это меня восхищало. И что с тобой стало, а? Скажи. Нет, ты не можешь. Да и не надо. Наслаждайся, это твоё последнее шоу, и ты будешь сидеть в первом ряду. Что может свести с ума, Мира? Что может свести тебя с ума? – Карстен выпрямляется и обходит меня, останавливаясь позади.

Теперь я вижу. Это матрас, обтянутый белой простынёй, и на него направлены прожекторы. Не только они. Ещё и камеры. Несколько их, словно это съёмочная площадка.