Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Путин служил в разведке в Восточной Германии, на передовом рубеже холодной войны, и стал одним из первых свидетелей результатов проводившейся Горбачевым разрушительной политики. Особенно заметный след в его памяти оставили массовые беспорядки в Дрездене в декабре 1989 года: «Люди собрались и вокруг нашего здания. Ладно, немцы разгромили свое управление МГБ. Это их внутреннее дело. Но мы-то уже не их внутреннее дело. Угроза была серьезная. А у нас там документы. Никто не шелохнулся, чтобы нас защитить. Мы были готовы сделать это сами, в рамках договоренностей между нашими ведомствами и государствами. И свою готовность нам пришлось продемонстрировать… Через некоторое время, когда толпа снова осмелела, я вышел к людям и спросил, чего они хотят. Я им объяснил, что здесь советская военная организация… Люди были настроены агрессивно. Я позвонил в нашу группу войск и объяснил ситуацию. А мне говорят: „Ничего не можем сделать без распоряжения из Москвы. А Москва молчит”. Потом, через несколько часов, наши военные все же приехали. И толпа разошлась. Но вот это „Москва молчит”… У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет. Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти»[279]. Такого паралича власти Путин, встав во главе государства, допускать был не намерен и не допустил.

В.В. Путин с российскими военнослужащими в Чечне. 1999 г.

© А. Кондратьев / РИА Новости

Подполковник ПГУ КГБ Путин был одним из тех офицеров госбезопасности, которые обостренно ощущали свою ответственность за то, что не смогли обеспечить безопасность Советского Союза. Не смогли предотвратить распада СССР – «крупнейшей геополитической катастрофы XX века»[280], по определению самого Путина. На посту президента ему предстояло предотвратить распад Российской Федерации и восстановить суверенитет и геополитическое могущество России как Империи.

Путин не допустил дальнейшего коллапса России. Он выиграл войну в Чечне, продемонстрировав мудрость настоящего правителя многонациональной Империи – привлек на федеральную сторону муфтия Чечни Ахмата Хаджи Кадырова и объявил амнистию. К ноябрю 1999 года боевики были блокированы в Грозном. В апреле 2000 года, уже в должности президента, Путин констатировал, что горячая фаза войны закончена.

Теракты со стороны ваххабитского подполья продолжались еще несколько лет («Норд-Ост» в 2002 году, взрыв на фестивале в Москве в 2003-м, кровавое жертвоприношение детей в Беслане в 2004-м). Однако сочетание жестких мер и взвешенной политики сделали Северный Кавказ крайне опасным для международных террористов местом, и они начали его покидать, перемещаясь на Ближний Восток.

За день до того как стать исполняющим обязанности президента РФ, 30 декабря 1999 года, Путин опубликовал статью «Россия на рубеже тысячелетий». Будущий президент констатировал: «За 90-е годы объем ВВП России сократился почти в два раза. По совокупному размеру ВВП мы уступаем США в 10 раз, Китаю в 5 раз. После кризиса 1998 года душевой размер ВВП сократился примерно до 3500 долларов. Это примерно в пять раз ниже среднего показателя стран „Большой семерки”»[281]. Далее будущий президент сформулировал два стратегических принципа своей программы выхода из тупика, которым не изменял десятилетиями: стабильность и самобытность. «Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования, – формулировал он основу своей консервативной программы. – Только фанатики или глубоко равнодушные, безразличные к России, к народу политические силы в состоянии призывать к очередной революции. Под какими бы лозунгами – коммунистическими, национально-патриотическими или радикально-либеральными – ни развернулась бы очередная крутая ломка всего и вся, государство и народ ее не выдержат. Терпение и способность нации к выживанию, равно как и к созиданию, находятся на пределе истощения. Общество просто рухнет – экономически, политически, психологиче ски и морально»[282].

Навсегда прощался Путин и с идеологией западнических реформ. «Опыт 90-х годов красноречиво свидетельствует, что действительно успешное, не сопряженное с чрезмерными издержками обновление нашей Родины не может быть достигнуто простым переносом на российскую почву абстрактных моделей и схем, почерпнутых из зарубежных учебников. Не приведет к успеху и механическое копирование опыта других государств. Каждая страна, в том числе и Россия, обязана искать свой путь обновления… Россия нуждается в сильной государственной власти и должна иметь ее», – подчеркивал новый президент. На своем посту он занялся прежде всего консолидацией российской государственности. Эта консолидация была достигнута укреплением единства страны, выстраиванием властной вертикали и ликвидацией могущества олигархов, еще совсем недавно казавшихся всесильными.

Владимир Александрович Гусинский (род. 1952)