Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Момент, когда ИИ будет объявлен интернет-пропагандой умнее человека, адепты трансгуманизма назвали «точкой сингулярности». Этот день станет днем революции, осуществленной триллионными по стоимости транснациональными корпорациями Google и Facebook[376] против семьи, религии и государства. Не случайно, как откровенно заявляет Шваб, в архитектуру нового цифрового мира должно быть встроено подавление естественных привязанностей человека к семье, отечеству и нации, а также жесткое противодействие религии. Пророк «великой перезагрузки» пишет: «С введением локдауна усиливается наша привязанность к близким, мы больше ценим тех, кого любим – членов семьи и друзей. Но обратная сторона здесь в том, что это вызывает рост патриотических и национальных чувств, вместе с темными религиозными воззрениями и этническими предпочтениями. И это токсичное смешение выявляет в нас худшее в качестве социальной группы»[377].

Таким образом, массовая ликвидация «своего», отказ от идентичности человека – это второй, после сакрального ИИ, столп провозглашенной глобалистами «великой перезагрузки». Формально речь идет об ограничении собственнических инстинктов капитализма в неомарксистском духе (характерно, что ближайшей соратницей коммуниста-капиталиста Шваба выступает Линн де Ротшильд). Клаус Шваб провозглашает замену нынешнего shareholder capitalism (англ. «акционерный капитализм») на stakeholder capitalism (англ. «капитализм заинтересованных сторон»). Если в XX веке собственность и деньги принадлежали акционерам и инвесторам и опирались на право собственности, то в XXI веке должен наступить капитализм «стейкхолдеров» – рядовых участников производства, пайщиков, которым будут принадлежать равные доли в управлении производством и прибылях.

Эта ленинская по форме доктрина прямой дорогой ведет к социализму через государственный капитализм. Только роль номенклатуры КПСС будут играть системные администраторы Microsoft, Google и Facebook[378]. Новый мир «экономики участия» окажется миром всевластия ТНК, которые станут единственными, кто в полной мере сможет удовлетворять требованиям «стейкхолдерской» экономики. Власть ханаанского олигархата будет отныне рассматриваться как «менеджмент», тогда как остальные люди получат в новой экономической парадигме статус «равных» – равных на самом низком уровне, так как на большее не хватит мировых ресурсов.

Победа мировой олигархии ТНК над национальными государствами, частной собственностью и свободой личности окажется в этом случае абсолютной. «Добро пожаловать в 2030 год. В мой город – а точнее, в наш город. Мне не принадлежит ничего. У меня нет собственной машины. Нет своего дома. У меня даже нет своих технологических устройств и одежды. Вам все это может показаться странным, но это разумное решение для города», – гласила статья члена парламента Дании Иды Окен, опубликованная в 2016 году на сайте возглавляемого Швабом ВЭФ. Новому человеку был обещан мир без собственности и свободы передвижения – неэкологичные люди будут собраны в особых зонах для проживания, а остальной мир будет экологично предоставлен дикой природе. Людям предстоит избавиться от «неэкологичного» мяса и питаться мучными червями и прессованными насекомыми.

«Экология» и «изменение климата» стали третьим столпом конструирования нового мирового порядка. Целые отрасли, являвшиеся опорными на предыдущем этапе экономической истории, уже опорочены. Акции угольных и даже нефтяных компаний считаются «неприличными» и «токсичными» для инвесторов и кредиторов. Атомная энергетика после Чернобыля и Фукусимы полностью стигматизирована. Большинство разработок в сфере «альтернативной энергетики» оказываются откровенным шарлатанством, неспособным заменить ископаемое топливо.

Одним из важнейших принципов «великой перезагрузки» будет являться принцип «экологичности», то есть отказ от «грязных» секторов промышленности и от потребления продуктов, оставляющих более или менее значительный «углеродный след» (мясо, молочные продукты, хлопчатобумажные изделия). На наших глазах выстраиваются новые «экологические императивы», такие как лимитирование и регулирование потребления воды, газа, электричества, вплоть до появления нового вида преступления – «экоцида», во избежание которого запрещаются одни отрасли промышленности и поощряются другие.