Империя ненависти (ЛП)

А может, они сломались, когда я пыталась отбиться. Вонь травки, сигарет и мужского мускуса прилипает к моей коже, и мне нужно, чтобы это исчезло.

Мне также нужно, чтобы кровь на моем платье исчезла.

Мне нужно, чтобы все это исчезло.

Это компульсивная реакция, потребность избавиться от всего этого, поэтому я ползу быстрее, ломаю больше ногтей и скребу коленями по полу.

Как только я оказываюсь в душе, я напрягаюсь, чтобы нажать на кнопку воды.

Холодная.

Как моя душа.

Садясь у стены в одежде, я подтягиваю колени к груди.

Но я не плачу. У меня нет на это права.

Я поднимаю глаза к потолку и шепчу:

— Папа… Пожалуйста, забери меня с собой.

***

Я часами нахожусь под струями воды, пока мне не начинает казаться, что я точно заболею пневмонией.

Потом я скребу свое тело до покраснения и боли, но все равно не могу избавиться от его гнилостного запаха.

От вони сигарет и травки.

Не знаю, откуда у меня берутся силы, чтобы разорвать в клочья окровавленное белое платье и переодеться в джинсы и майку, но я это делаю.

Я должна выбраться отсюда.

Я должна забыть.

Все мое тело дрожит, пока я веду машину. Мне приходится останавливаться на обочине каждые пять минут, чтобы удержаться от гипервентиляции.

Но я не отказываюсь от плана. Я не разворачиваюсь. Продолжаю ехать, пока не доберусь до места назначения.

Дом Дэниела.

Или, скорее, особняк.

Его семья богата, а поскольку его отец несколько эксцентричен — и ужасный родитель для Зака и Дэниела, — он спроектировал дом необычным образом. Снаружи он выглядит как купол, украшенный окнами и дверями разных геометрических форм.

Как только я выхожу из машины, небеса распахиваются, и сильный дождь за секунду промочил меня.

Я ничего не чувствую, ни воды, ни своих шагов. Плыву по воздуху, пока не дохожу до ворот.

Появляется тетя Нора с зонтиком в руках и пропускает меня внутрь. Это невысокая женщина с мечтательными серыми глазами и мягкой костной структурой.

— Ох, дорогая. Ты промокла. И ты в порядке?

Я, должно быть, выгляжу как раненый щенок, попавший под дождь, и если в другие дни я выглядела бы не совсем безупречно, то сейчас это меня не беспокоит.

И не думаю, что это будет меня беспокоить когда-нибудь снова.

— Я… я в порядке, — выдыхаю я, с трудом преодолевая комок, который уже несколько часов стоит у меня в горле. — Дэниел дома?

— Да, я слышала его машину. Он, наверное, в гостевом домике.

Домик, который находится так далеко от его родителей, насколько это физически возможно. Я знаю это, потому что он говорил Астрид, что собирается переехать, как только закончит школу.

— Могу я его увидеть?

— Конечно…

Я не жду, пока она что-нибудь скажет, и проношусь мимо нее.

— Ты должна загнать свою машину внутрь, Николь, — зовет она меня, но я ее не слышу.

Меня даже не волнует машина, которую я оставила незапертой на обочине.

Пульс грохочет в ушах, пока я иду, потом бегу трусцой, затем перехожу на спринт под дождем, позволяя ему смыть гнилостную вонь, прилипшую к коже.

К тому времени, когда я оказываюсь перед гостевым домиком в форме пирамиды, я задыхаюсь, волосы закрывают мне глаза, а одежда кажется тяжелой, прилипшей к коже.

Пальцы сводит судорогой, когда я нажимаю на звонок.

Через несколько секунд изнутри загорается свет, и открывается дверь.

Я делаю первый настоящий вдох за несколько часов, когда мои глаза встречаются с глазами Дэниела.

Он моя безопасность. Человек, который всегда заставлял меня чувствовать себя спокойной, счастливой и… собой.

И, возможно, я пошла не тем путем, чтобы заполучить его. Возможно, я должна была просто сказать ему, что он мне нравится, и подождать, пока я не понравлюсь ему в ответ.

Я люблю тебя. Думаю, я люблю тебя с тех пор, как мы были детьми. Знаю, ты считаешь меня сукой, но это только потому, что я не умею выражать свои чувства, и меня учили никогда не показывать их. Но я обещаю измениться, если ты меня научишь.

Я открываю рот, чтобы сказать именно это.

— Дэниел, я…

— Какого черта ты здесь делаешь?

Он говорит невнятно, у него озабоченное выражение лица и темный блеск в обычно ярких глазах.

Они выглядят мрачнее, чем серое небо и проливной дождь.

Его пальцы подергиваются, и я не уверена, потому ли это, что он пьян, или из-за чего-то другого.

— Я должна была увидеть тебя и сказать тебе, что…

— Ты трахнула Криса в своем домике у бассейна? Астрид сообщила. Поздравляю и проваливай.

— Это не…

Он хватает мои волосы на затылке, шагая вместе со мной под дождь. Его пальцы жесткие, неумолимые, когда он говорит так близко к моим губам, что почти целует меня.