Империя Нобелей. История о знаменитых шведах, бакинской нефти и революции в России

B 1884 г. Людвиг привозит на Кавказ своего второго сына, Карла. Как и его старший брат Эмануэль, Карл прошел хорошую подготовку на других предприятиях компании, после чего заведовал производством на машиностроительном заводе в Петербурге. Поездка на Кавказ и длительное пребывание в Баку, чтобы ближе познакомиться с работой «Товарищества бр. Нобель», должны были завершить его образование. По пути в Баку судно задерживается в Астрахани. Карл шлет сестре Анне письма, в которых рассказывает своих впечатлениях, например о посещении виноградника «Без каких-либо сложностей мы попали на виноградник, нам разрешили ходить кругом и даже собирать виноград. Мы не преминули воспользоваться этим и наелись вдосталь. Виноградные лозы тут выращивают очень удобно, их пускаться вверх по стойкам, так что под ними может пройти человек; нам оставалось лишь разевать рты и набивать их ягодами»

Судно продолжает путь в южном направлении и делает остановку в Дербенте, на юге Дагестана, где пассажиры пользуются возможностью сойти на берег. «Здесь я впервые в жизни мог осмотреть мусульманскую мечеть. Мечеть имела солидный возраст в 1109 лет, что, как ты понимаешь, немало. Весь пол и частично стены были покрыты коврами. Там и ковров не было, стены стояли голые, белые, без каких-либо украшений. Висело только два-три зеркала и столько же часов европейского производства. … Что касается персидских верований и прочих обычаев, то о них я имею весьма слабое представление, однако собираюсь узнать больше во время своего пребывания в здешних краях».

Вместе с Густавом Тернуддом Карл едет поездом к Черному морю и посылает из Тифлиса открытку Анне, чтобы та посмотрела на кавказцев. Он рассказывает ей о выпечке лепешек: «Как ни примитивен способ их изготовления, лепешки получаются изумительно вкусные, и я не раз, идучи по улице, откусывал от них, заедая виноградом». Описывает он и примитивные орудия, которыми пользуются ремесленники: «что свидетельствует о том, насколько их уровень цивилизации ниже нашего, а еще о том, что они не хотят перенимать опыт у других и упорно держатся за старое».

«Ехать из Тифлиса в Батум весьма интересно. Железнодорожная колея почти все время идет по глубоким узким долинам, а на горных склонах довольно много растительности, что для человека, едущего из Баку, невероятно приятно. B одном месте дорога очень круто ползет вверх, и на самой высокой ее точке мне повезло увидеть вблизи снег. Судя по всему, это станет единственным случаем за всю зиму, когда мне пришлось ступить на мерзлую землю».

По возвращении в Баку Карл посещает богатого татарского бека (что примерно соответствует князю), который угощает его обедом. Аштар-бек живет в селении Сабунчи под Балаханами. Нобель арендует значительную часть его земли, где товарищество бурит скважины в поисках нефти.

Помимо всего прочего, гостей у Аштар-бека потчуют национальной музыкой. «Игравший на скрипке старик был неплох. Время от времени он подхватывал песню, которую исполнял второй музыкант, и это было очень лаже недурственно, но когда тот пел один, аккомпанируя себе на барабане, оглушительные звуки, прямо скажем, пробирали тебя до костей. Такое пение мы скорее назвали бы криком, мелодий же монотонны и печальны, хотя посвящены в основном любви».

Застольный этикет у татар своеобразен. «Наш хозяин и еще один татарин сидели за столом с нами, и оба, чтобы продемонстрировать свою воспитанность, ели ножом и вилкой, однако явно чувствовали себя стесненно и пользовались и крайне неумело. Остальные татары сидели на полу, где – для них было накрыто отдельно, и тут ни о какой стесненности речи не было […] C супом они справлялись следующим манером: кусок лепешки, макали в суп и съедали. Зато мясо и рисом поглощали, безо всякого загребая рис горстью и отправляя в рот. Такой способ был не слишком аппетитен. Впрочем, до и после каждой еды татары обычно моют руки. Сидят они всегда на полу и по-турецки скрестив ноги […] Если их просишь сесть на стул, они, взобравшись на него, опять-таки садятся по-турецки».

Сегодня рождественский сочельник, 24 декабря 1884 г. Карл сообщает Анне, что за последние годы пи разу не справлял Рождество в Петербурге – слишком надолго уезжал то на запад, то на восток. И все же это первое Рождество, которое он встречает даже без ближайшей родни. «В Стокгольме я не чувствовал себя одиноким, потому что там у меня бабушка, двоюродные братья и сестры, много друзей. … Теперь я живу в Балаханах, по третьего дня ездил верхами в поселок Петролеа, к инженеру Тёрнудду, который пригласил меня провести у них сочельник. Собрались мы все вместе только к обеду, и стол ломился от рождественского угощения, а потом старики, то бишь инженеры Тёрнудд и Бергрот, долго беседовали, а я, как пай-мальчик, сидел рядом и слушал захватывающие истории про разбойников и грабителей».