Империя Нобелей. История о знаменитых шведах, бакинской нефти и революции в России

Баку, письмо от 16 сентября 1896 г. (на почтовой бумаге товарищества): «В четверг Вильгельм уезжает, и сегодня я покупала в городе шелковые отрезы, которые он повезет Хильде. Вильгельм очень славный. Мы с ним прекрасно ладим. Позавчера от нас уехал господин Стигселиус. A однажды ночью пожаловал новый гость, господин Круселль из Санкт-Петербурга, которого ждали только на другой день. Он очень любезный, и теперь я сижу на хозяйкином месте, и спасибо после еды говорят мне, что, на мой взгляд, довольно забавно. По приезде у господина Круселля болела шея, и я ее раза два помяла. Интересно, что я целое лето пробыла в бабьем царстве (да позволено мне будет так выразиться), а теперь вращаюсь почти исключительно среди мужчин. Мы играли в лаун-теннис, и у меня разболелась правая рука. Вильгельм всем рассказывает, что я выучила русский, и надо не пугаться, а как ни в чем не бывало продолжать его осваивать. Вчера мы с В. ходили между девятью и десятью гулять и завернули на кегельбан, где собрались лучшие игроки. Выглядели они, прямо скажем, шикарно: без сюртуков, в рубашках с отстегнутыми воротничками и брюках на ремне, разгоряченные, с лоснящимися лицами. Потом мы заглянули в клуб выпить зельтерской, и там, разумеется, тоже были одни мужчины. … Сегодня начались занятия в нобелевской школе, и я ходила туда вместе со всеми. Четыре вечера подряд В. брал меня на завод, и мне это очень нравится. Иногда он рассказывает массу интересного о том, что там происходит».

B октябре 1896 г. Рут пишет матери из Баку: «Я получила от Стиккана чудный подарок, но не стану огорчать матушку и признаваться, что именно. Подарок нам на двоих с Тюрой. Я еще не уверена, осмелюсь ли рассказать о нем Вильгельму». (Позднее она признается, что это изящный маленький револьвер.)

И в ноябре того же года: «Вчера в клубе устроили большой вечер в честь музыкального руководителя у мужчин. Исполнялось много разных номеров, фру Лампе пела, потом был театральный спектакль. Вильгельм оставил меня на попечение господина Круселля, поэтому я могла пробыть на вечере столько, сколько захочу. Мы поужинали и шикарно провели время. Тюру позвали с собой Таусоны, и она у них заночевала. Если б ты только знала, как я натанцевалась! Даже сплясала русскую мазурку, хотя не совсем удачно. Зато повеселилась я на славу. Вильгельм оставил открытой балконную дверь, так что я спокойненько вошла через нее, когда в четверг, в половине пятого утра господин Круселль и Фигге распрощались со мной в саду. Ha этой неделе Хильда собирается пригласить в гости одних мужчин – то-то будет весело! Теперь я помассировала шею Вильгельму, и он просил передать тебе большой привет».

5 января 1897 г.: «Милая моя, любимая матушка! Скоро придет от тебя новая весточка? Поздравление с Рождеством получила, а после – ничего. B предыдущем письме я рассказывала о крестинах у двоих детей. C тех пор крестин не было. B первый день Нового года в клубе устроили торжественный завтрак, в одиннадцать утра. Мы ели, пили и радовались жизни. Несколько рабочих переоделись пиратами и попросили разрешения устроить спектакль и разыграли представление, в финале которого пиратский вожак убивает часть мятежников, и они весьма натурально падают на пол. A потом все актеры исполнили русский народный танец, камаринскую, и это было здорово. … Тут можно выпить хорошего вина и хорошего ликера, а затем угоститься шведским пуншем, который тайком принесли с собой. … Мы играем в теннис, пьем кофе с ликером и снова играем, пока не наступит темнота. … Эпизод: на днях, возвращаясь домой, я застряла посреди улицы по щиколотку в грязи; навстречу шел симпатичный рабочий с узелком под мышкой, он крикнул: “Постойте, барышня, сейчас я вам помогу” огромными шагами добрался до меня, обхватил за талию и, вроде какого-то свертка, перенес на ту сторону».

У Рут теперь четыре пациента, и она с Тюрой переселяется в город. Господин Стигселиус превращается сначала в Стиккана, потом в Лассе; крепнет дружба и с Фигге – геологом Typберном Фегрёусом.

Тюра и Рут устраивают праздник, который по-русски называют «новосельем». «Пригласили столько гостей, сколько влезло в комнату: Хагелины, Таусоны, Сандгрены, Стары и, конечно, паши кухарки – Фигге и Стиккан. Кухарки притащили здоровенную бутыль глинтвейна, зельтерскую воду и большой шикарный торт. Ha новоселье положено приносить хлеб да соль и угощать ими хозяев. Многие принесли хлеб и пирожные домашней выпечки, а Вильгельм вручил нам баночку с ландышами, которые распустились на этой неделе и на которые мы не перестаем любоваться».