Империя огня. Амнезия в подарок

— Ты красишь волосы?

— Нет, а что?

— Да ничего, — рассмеялся плад, — Орсо говорит, ты красишь волосы, чтобы казаться ярче.

— Мало ли что говорит Орсо.

— Еще он говорит, что ты красивее Кинзии, — добавил Рензо, и снова опустил руки мне на плечи, начал их нежно массировать. — И в этом я с ним абсолютно согласен… ты очень красивая, очень...

— А еще какая? — шепнула я, глядя в отражение мужа в зеркале.

— Умная, веселая и кусачая.

— Кусачая?

Рензо обошел меня, подал руку и помог встать; он не намного меня выше, так что нам было удобно смотреть друг на друга, и вообще – удобно.

— Да, ты кусачая, за словом в карман не лезешь, сразу ставишь на место.

— Тебе это нравится?

— Мне в тебе все нравится, — признался плад и привлек меня к себе; я послушно подалась вперед, и позволила ему себя поцеловать. Рензо действовал уверенно, хорошо. Не прерывая поцелуя, он увлек меня к постели…

Первые дни супружества мы с Рензо с упоением занимались любовью, наверстывая упущенное время, так что почти не покидали гостиничный номер. Молодые и привлекательные, немного ошалевшие от того, что, наконец, принадлежим друг другу, мы легко зажигались и ярко горели вместе…

На четвертый день после свадьбы Мариан и Гемма пришли к нам с визитом.

Будущей эньоре Сизер, наверное, важно было удостовериться, что все у нас с Рензо хорошо и что опасности я не представляю, а Мариан просто составил невесте компанию. По крайней мере, так я себя успокаивала…

Когда нам выдалась минутка поговорить наедине, Сизер протянул:

— Вам надо уехать на юг, чтобы медовый месяц был еще слаще.

— Нам и здесь сладко, — ответила я.

— Не сомневаюсь, — проговорил он без единой нотки радости за нас, и, приблизившись ко мне на расстояние, не допускаемое приличиями, шепнул на ухо: — Уезжай, Лери, уезжай далеко. Я не хочу, чтобы ты была рядом.

— Мы уедем, не переживай, — шепнула и я, глядя в сверкающие голубые глаза мужчины.

— Я не переживаю, а предупреждаю. У меня свадьба скоро, и я не хочу искушений под боком. Да и ты не хочешь искушаться, правда?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отчеканила я и отошла.

— Браво, Лери, вот ты и стала настоящей эньорой, — усмехнулся он и, заметив Рензо, начал разговор уже с ним.

Гемма с Марианом надолго не задержались, но тем же вечером с визитом к нам пожаловал еще и Николис Орсо. Он и раньше поглядывал на меня как кот на сметану, и прямо говорил, что любовница из меня получится отличная, но после того как я стала женой Рензо, взгляд Орсо стал еще более откровенно оценивающим, прикидывающим…

— На поединок нарываешься? — спросил Рензо, который, конечно же, все это отлично видел.

— Я не участвую в поединках, ты же знаешь, — лениво ответил будущий дипломат. — А вот тебе, малыш, придется поднапрячься с такой женой. Поединков много будет, это я тебе гарантирую.

— Ну и ну, — протянула я. — Не думала, что ты можешь быть таким неприятным, Нико.

— Я тебе неприятен? Какой кошмар. Как я могу исправиться?

— Заткнись и перестань пялиться на мою жену, — ответил за меня Рензо.

— На твою жену не станет пялиться только слепой.

— Если будет надо, я тебя ослеплю, Нико.

— Слышала, что говорит твой муженек, Валерия? — притворно удивился плад.

— Главное, чтобы ты услышал и уяснил, что он сказал, — ответила я, и отложила в сторону пирожное с воздушным кремом. Пирожные нам к чаю принес Орсо, и они были замечательные: свежие, пышные, не приторные, посыпанные дроблеными орехами. Но если Орсо продолжит так себя вести, я их выкину безжалостно…

— О нет, только не отказывайся из-за меня от сладкого, — расстроился Нико, увидев, как я «отвергаю» пирожное. — Обещаю: никаких больше намеков. Каюсь, каюсь… просто я ужасно разочарован твоим выбором, Валерия. Ладно бы ты взяла в оборот Мариана, но Рензо…

— Пошел вон, — кратко сказал Мео, однако в его голосе не было злости, и даже звучала гордость.

Орсо извинился снова – совершенно неискренне – и посидел с нами еще немного. Когда он ушел, я сказала Рензо, что не стоит обращать внимания на дурацкие намеки и подначивания.

— Не беспокойся, — ответил он, привлекая меня к себе, — слухам и подначкам я значения не придаю.

— В Колыбели я делала вид, что люблю внимание и поклонников, но это не так. Торжественно заявляю, что меня в этой жизни интересует только мой муж и наши будущие дети. Я создание тихое и семейное. Мне бы пирожки печь, с детишками возиться, за мужем ухаживать… еще хочу завести собаку, такую большую, лохматую, с добрыми глазами, — размечталась я.

— Значит, заведем, — пообещал Рензо, покрывая мое лицо легкими поцелуями.

— Я серьезно, — немного обиженно проговорила я, мягко отстраняя плада и глядя в его золотистые глаза. — Может, я и кажусь легкомысленной, но на самом деле настоящая домашняя тапочка.

— Домашняя тапочка? О, Лери… Туфелька тогда уж, красивая-красивая.

— Ну, ладно, туфля… но домашняя, понимаешь? Семейная. Мне уже никого не надо привлекать, я замужем, и поэтому мне неприятно было, когда Орсо смотрел на меня, как на кусок мяса…

— Значит, никто больше не будет так на тебя смотреть и ничего дурного не скажет, — заверил Рензо. — Это мое слово.